«Само слово "эндаумент" может и выйти из употребления, но не механизм, позволяющий нам строить долгосрочные планы на реальной финансовой основе»

Интервью с Евгенией Аргуновой, директором Фонда управления целевым капиталом Северо-Восточного федерального университета им. М .К. Аммосова

Как давно у вашего эндаумента существует свой сайт или страничка на сайте СВФУ?

У нас есть и раздел на сайте университета, и отдельный сайт. Раздел появился достаточно быстро – нам было легко это сделать на ресурсах университета. Поначалу была только обязательная информация: реквизиты, ежегодные публичные финансовые отчеты, контакты и благодарности жертвователям.

А вот с сайтом было уже сложнее, потому что айтишники в Якутске были заточены в основном на компьютерные игры, а сайтостроением мало кто занимался. Достаточно много времени ушло, чтобы сделать нормальное ТЗ и найти квалифицированного подрядчика, готового работать за разумные, а не космические деньги. В итоге мы все же имеем функциональный сайт, которым мы, в принципе, довольны – там есть вся необходимая информация и админка. Наличие открытой информации несомненно делает нас намного прозрачнее, уже 2013 году мы были отмечены знаком «Прозрачный целевой капитал» Форума доноров.

Кто отвечает за поддержание работы сайта и постоянное пополнение его информацией?

Фонд отчасти до сих пор функционирует на ресурсах университета, поэтому для нас нет проблем с использованием возможностей департамента цифровых технологий СВФУ. Но администрируем мы всё сами. Сайтом, отчетностью и вообще всеми делами фонда у нас постоянно занимается всего два человека, включая меня. По конкретным проектам мы привлекаем соответствующих специалистов. Плюс регулярно пользуемся услугами профессионального фотографа, который для нас снимает.

Про обязательную часть содержания сайта вы уже сказали. А вне этих рамок – что для вас наиболее интересно, на какую аудиторию и какие образцы вы ориентируетесь?

В первую очередь там представлена информация о том, какие проекты уже реализованы фондом. Эти сведения – они необязательны для отчетности – мы используем для фандрайзинга. Ведь донорам важно видеть и понимать, на что направляются их средства. Другой важный инструмент – ежегодная публичная отчетность. И это тоже хороший инструмент для фандрайзинга. Содержанием, дизайном я занимаюсь сама. Смотрю, к примеру, что и как делают фонд «Истоки» или РЭШ, отчеты которых сейчас считаются лучшими. Мне всегда очень нравились финансовые отчеты Бостонского университета – сейчас, к сожалению, их убрали из открытого доступа. Там очень креативно рассказывалось о финансово-хозяйственной деятельности университета, фандрайзинге среди выпускников, и в том числе для эндаумента.

Так что у нас есть понимание, и куда совершенствоваться, и что именно для этого делать. Но достаточно сложно найти людей, которые это реализуют с технической, с дизайнерской точки зрения. Плюс, наверное, придется очень много им заплатить. Если в Москве, Петербурге, Екатеринбурге, в больших городах, возможно, нет такой проблемы, у нас она есть.

Когда компании готовят свою публичную нефинансовую отчетность (ПНО), они ориентируются на общепризнанные стандарты – например, на GRI. Эндаументам было бы легче жить, если бы появился некий свод обязательных или рекомендательных стандартов, по которым вы бы составляли свою ПНО?

Определенная стандартизация нужна. Взять содержательные отчеты благополучателей перед фондом – они необязательны. А такая информация важна и нужна. Это как раз тот случай, когда обязательность, закрепленная на уровне документа, не помешала бы.

Процесс подготовки, подробное содержание отчетности описаны каким-то вашим внутренним документом?

У нас нет какого-то внутреннего регламента, каким должен быть отчет. Но, как я уже отмечала, и без такого документа мы добровольно, сверх обязательных требований раскрываем информацию о донорах, об административных расходах фонда. Мы хотим, чтобы люди понимали, что мы никаких рисков за собой не несем.

Нужна ли единая площадка, на которой бы вся эта отчетность эндаументов публиковалась?

Наверное, всё, что можно испробовать в части популяризации этого инструмента, нужно делать, даже пусть это будет площадка по отчетам эндаументов, пусть все заходят и смотрят эти отчеты, сравнивают.

Вы уже назвали двух потенциальных интересантов вашей отчетности – это жертвователи и администрация. Кто еще?

Понятно, что это какие-то потенциальные доноры и, наверное, те люди, которые реализуют проекты. Ведь из-за молодости эндаумента как инструмента даже те, кто реализует проекты на средства фонда целевого капитала, не всегда понимают источник поступлений. Если есть творческий научный коллектив из 10 человек, получающий от эндаумента гранты, хорошо если 5 человек осознают, от кого они получили деньги. Хотя лидеры команд, которые борются за получение средств от эндаумента, конечно, в курсе.

Борьба за ваши деньги между разными претендентами внутри университета – как она происходит?

У нас достаточно жесткая вертикаль: составляется сводный список заявок, а решение по ним принимает ректор со своей командой – проректорами по определенным направлениям, и в первую очередь с проректором по экономике и инфраструктуре.

Про регулирование хотелось бы поговорить. На ваш взгляд, в нормативной базе есть какие-то явные лакуны в отношении регулирования эндаументов?

К примеру, у социально ориентированных НКО есть определенные льготы. Почему таких же льгот нет у ФЦК? Эти поправки в законодательстве, насколько мне известно, сейчас прорабатываются группой под руководством Минэкомразвития. Есть определенные направления в нормотворчестве, которые курирует Минобрнауки. У нас было предложение, чтобы университеты как автономные организации могли внутри себя формировать целевые капиталы, так как пока это возможно лишь в виде отдельного юрлица. Не только университеты, но и некоторые учреждения здравоохранения, культуры, организованные в форме автономных организаций, будь такая возможность, могли бы внутри себя сами формировать целевые капиталы. Это сняло бы многие издержки, в том числе репутационные – организация сама бы отвечала за всё. А так как фонд все-таки является НКО, он несет в себе риски, связанные со всем некоммерческим сектором.

Позвольте вопрос отвлеченный. Если посмотреть на нынешнюю историю эндаументов в России, то может создаться ощущение, что они – часть процесса, который во многом закончился: интеграция с Западом, академическая мобильность, Болонская система. Мол, у них, на Западе, есть эндаументы – давайте и у нас создадим. Насколько эта точка зрения соответствует действительности?

Было бы странным полагать, что это уйдет из нашей жизни вместе с отказом от всего западного. Ведь целевые капиталы существовали в России еще до революции, тогда они назывались «вечными вкладами», и их исследования сейчас активно проводятся. Так что само слово «эндаумент» может и выйти из обихода, но не механизм, позволяющий нам строить долгосрочные планы на реальной финансовой основе.

Это интервью — часть исследования российских фондов целевого капитала, которое RAEX сделало по инициативе Благотворительного фонда Владимира Потанина. Узнать больше, прочитать другие интервью и узнать о выводах исследования можно на странице проекта.