«Одно из ключевых преимуществ эндаументов – то, что это деньги, которыми благотворители могут сами распоряжаться»
Интервью с Дарьей Буяновой, директором по маркетингу благотворительного фонда «Добрый город Петербург»
Откуда шла инициатива создания эндаумента у вас в фонде – извне или изнутри?
Изнутри. Мы, когда создавали наш первый эндаумент, – а он заработал в 2020 году – стремились обеспечить устойчивость одной из наших программ: она называется «Старшие» и развивается буквально с момента создания фонда в 2012-2013 г. Это долгосрочная программа, которая требует такого же долгосрочного финансирования. Для этого целевой капитал подходит как ничто другое.
2020 год – это как раз разгар пандемии и карантина; да и потом много чего неожиданного случилось. Насколько оправдались за прошедшее время ваши надежды на стабилизирующую роль эндаумента, роль некоего баланса? Не выявилось ли противоречие между лежащей в его основе долгосрочностью и окружающей финансово-экономической обстановкой, которая стала достаточно турбулентной?
Целевой капитал – это страховка и для наших обязательств в рамках долгосрочной программы, и для благополучателя, что придает нашей деятельности устойчивости. И пока что кризисы не особо пошатнули нашу уверенность в этом. Более того, вскоре мы запускаем еще один эндаумент – по другой, но также долгосрочной программе.
Для нормальной работы эндаументу надо зарабатывать столько, чтобы перекрывать инфляцию. В противном случае основное тело целевого капитала будет сокращаться, и он не сможет играть роль финансового стабилизатора. С каким прицелом вы выбирали управляющую компанию?
Мы изначально придерживались консервативного подхода – важна стабильность, а не заманчивые перспективы какого-то сверхдохода. К тому же у небольшого регионального фонда, каковым мы являемся, нет ресурсов для постоянного, активного взаимодействия с управляющей компанией. При её выборе – а для этого был проведен конкурс – мы получили предложения от пяти УК.
У нас была таблица примерно с 10 критериями. Среди них был и такой: эта УК не должна быть привязана к конкретному банку, чтобы иметь больше свободы в инвестировании, а не служить каналом вложений в акции своего «материнского» банка. Был важен и опыт работы с другими эндаументами. Мы выбрали «ТКБ Инвестмент Партнерс», потому что они независимы и к тому же уже работали с ФЦК Европейского университета, с Эрмитажем, с Петергофом. И Фонд Потанина часть своих эндаументов разместил там.
Решение юридических, административных вопросов, связанных с эндаументом, вы передали на аутсорс или сами ими занимаетесь?
В аутсорсе необходимости – у фонда «Добрый город Петербург» большой финансово-юридический отдел, который с такого рода функциями сам прекрасно справляется.
Поговорим тогда об информационной политике, её прозрачности. У вашего эндаумента отдельный сайт или страничка на сайте «материнского» благотворительного фонда?
У нас есть отдельный сайт фонда целевого капитала с сугубо формальными данными. При этом на сайте благотворительного фонда мы рассказываем о работе, которая проводится на средства, полученные от эндаумента. О том, что это за механизм, как он работает, мы рассказывали и на «Белых ночах фандрайзинга» – это самая большая фандрайзинг-конференция у нас в стране.
Я не думаю, что кому-то из тех, кого называют стейкхолдерами, в том числе реальным или потенциальным донорам, важно, где, на каком сайте – собственном отдельном или на страничке сайта «материнского» благотворительного фонда – будет рассказано о деятельности эндаумента. Ведь фонд целевого капитала – это лишь инструмент для реализации конкретных программ, и именно их, эти программы, и важно осветить. А это можно сделать и на сайте, и в годовом отчете фонда «Добрый город Петербург».
Но это пока так – всё может поменяться с нашим вторым фондом целевого капитала, над созданием которого мы сейчас работаем.
В чем будут отличия от вашего уже существующего ФЦК и с чем они связаны?
В связи с тем, что сооснователи этого нашего второго эндаумента – физлица и их полсотни, то мы задумали для них своего рода клуб, для информирования членов которого будет свой чат, а также регулярные отчёты о том, как целевой капитал работает. Среди доноров там будут преобладать люди, работающие в НКО. Они прямо говорят, что хотят получить личный опыт пожертвований в эндаумент и посмотреть в деталях, как этот механизм работает. Но это всё же уникальный состав доноров. Про степень заинтересованности, погружённости остальных – обычных – жертвователей я уже сказала.
По существующему законодательству минимальный порог для ФЦК – 3 млн рублей. Это не профанирует саму идею эндаументов?
Эффективность работы эндаумента очень сильно зависит от целей, ради которых он создавался и действует. Даже для нашей далеко не самой крупной благотворительной НКО 1 млн рублей дохода, которые, предположим, даёт эндаумент, – это не какие-то решающие деньги при бюджете, скажем, в 100 млн.
Но если названный миллион пустить на финансирование, предположим, микропроектов людей в регионах, пусть будет по 50 тысяч на проект – это совсем другая история. Значимая и заметная. К тому же эндаумент позволяет пустить деньги на программы, для которых сложно привлечь финансирование извне. Так что одно из ключевых преимуществ эндаументов – то, что это деньги, которыми благотворители могут сами распоряжаться.
Это интервью — часть исследования российских фондов целевого капитала, которое RAEX сделало по инициативе Благотворительного фонда Владимира Потанина. Узнать больше, прочитать другие интервью и узнать о выводах исследования можно на странице проекта.