«Для большинства НКО целевой капитал – это всего лишь кошелёк»
Интервью с Розой Ворониной, начальником управления по работе с НКО АО «ААА Управление капиталом».
Как давно ваша управляющая компания сотрудничает с эндаументами и сколько их сейчас у вас на обслуживании?
Наша УК считается одной из первых, если не старейшей, и мои предшественники принимали активное участие во внедрении закона и развитии этого рынка. Первые эндаументы, которые зарегистрированы в нашей стране, – в частности, целевой капитал МГИМО и целевой капитал бизнес-школы «Сколково» – обслуживаются у нас.
Мы являемся лидерами по количеству уникальных клиентов. Вы знаете, что у одного фонда может быть бесчисленное количество самих капиталов, созданных, например, на разные цели? Договор договором, но клиент один. Тем более у нас есть на рынке площадки для ЦК, так называемые фонды фондов. Получается, что в рамках такой площадки существует, допустим, 40 целевых капиталов, и УК может их взять и управлять пулом. Это увеличивает количество договоров, но количество уникальных клиентов, которые требуют от тебя активности 24/7, не увеличивается, это всё равно один клиент, одна команда сотрудников. И вот по такому объективному признаку мы считаем себя лидерами, у нас порядка 75 уникальных клиентов.
Среди них преобладают вузы?
Конечно. Традиционно первыми обращаются к эндаументу и активно их организуют именно университеты. Вузов и в целом больше, чем учреждений культуры, и у них есть более лояльная и многочисленная целевая аудитория для того, чтобы можно было создать такого рода модель финансирования.
В последние несколько лет активно появляются целевые капиталы и в других сферах, но тем не менее основа, локомотив индустрии – именно университетские эндаументы.
Для управляющей компании есть ли какие-то отличия в работе с эндаументами в сравнении с другими клиентами?
Я работаю именно с целевыми капиталами, хотя, конечно, имею представление о специфике работы с другими категориями клиентов. Могу сказать, что с эндаументами совершенно другие правила взаимодействия. Если сравнивать с HNWI, то там мы имеем дело с частными клиентами, которые чаще всего разбираются в инвестиционных вопросах, поэтому им предоставляется индивидуальное инвестиционное предложение. Если сравнивать с НПФ, то это также иная категория – сотрудники фондов разбираются в инвестициях, действуют жесткие законодательные ограничения. С розничными физическими лицами вообще сравнивать нет смысла.
Именно поэтому у нас есть отдельное подразделение, которое занимается только целевыми капиталами. В некоторых УК с эндаументами работают в рамках подразделений, сотрудничающих со структурами корпоративного бизнеса, где менеджеры могут совмещать работу с НПФ, саморегулируемыми или страховыми организациями.
Вы упомянули про жёсткость регулирования НПФ. Насколько жёстко регулируется управление инвестированием у эндаументов?
У фондов целевого капитала, к примеру, нет контролеров в лице Банка России, спецдепозитария. ЦК осуществляют свою деятельность по нормам НКО, но есть свои специфика и ограничения. Основное – эндаументы не являются квалифицированными инвесторами, поэтому не все ценные бумаги (не все активы) можно покупать им в портфель. Но тем не менее мы можем инвестировать достаточно широко и в акции, и в разные виды и эшелоны облигаций.
Поэтому для большинства целевых капиталов, которые являются консервативными инвесторами, существующие ограничения не играют заметной роли. Тем более что перечень разрешенных активов для инвестирования средств ЦК постепенно расширяется.
Это хорошо или плохо?
Конечно, хорошо. Потому что на заре появления закона о целевых капиталах никто не знал, как всё будет развиваться. Речь идет о пожертвованиях – очень чувствительной сфере, поэтому в то время хотелось, наверное, более жестко ограничить инвестиционные возможности. Чтобы не случилось дискредитации рынка в случае резких снижений объема портфелей каких-либо ЦК или их потери в дальнейшем.
Однако с тех пор выросли как сами целевые капиталы (с точки зрения объёмов), так и их компетенции, а также компетенции тех людей, которые так или иначе принимают участие в деятельности фондов, в том числе спонсоров, благотворителей. Логично, что вслед за тем, когда у фондов проявляется больший интерес к инвестированию, расширяется и линейка предложений через изменения в законодательстве. При этом ни с фонда, ни с управляющей компании не снимается ответственность качественно и аккуратно управлять портфелем целевого капитала.
Как состав инвестиционной корзины зависит от целей, которые преследует эндаумент?
Здесь есть прямая связь. На основании того, какие задачи стоят перед фондом (в первую очередь – какой им нужен доход для финансирования проектов и с какой периодичностью), вырабатывается его инвестиционная стратегия.
Есть фонды, которые хотят накопить денежные средства в течение ряда лет – например, трёх-пяти (то есть им не нужно выводить доход или планируется выводить только небольшую часть). Они могут сделать ставку на более рисковый подход, который предполагает, что промежуточные ежегодные результаты инвестирования не будут учтены, зато по истечении заданного срока есть возможность получить повышенную доходность. Но таких целевых капиталов – единицы.
У большинства эндаументов цели всё-таки ежегодные, например, выплата стипендий или иные программы постоянной поддержки. Поэтому фонды стремятся к более-менее стабильной доходности, при этом часто ориентируясь на процентные ставки по вкладам и, в зависимости от них, прогнозируя свои доходы. Новичкам рынка, которые с трудом продвинули идею по созданию целевого капитала среди, например, университетского руководства, тоже нельзя на входе дискредитировать проект, то есть таким капиталам нужна стабильность. Первые годы существования фонда в целом презентационные, направленные на создание и развитие репутации проекта. Поэтому я всем новичкам настоятельно рекомендую остановиться на консервативной стратегии.
Тем, у кого несколько целевых капиталов, я не менее активно рекомендую диверсифицироваться по стратегиям, особенно если, извините за тавтологию, цели у их целевых капиталов более-менее похожи, то есть когда фонд из разных капиталов может профинансировать одинаковые проекты в случае, если один не принес по итогам года доход. Эта модель фонду интересна и с точки зрения привлечения к управлению разных УК – ведь если у тебя несколько целевых капиталов, ты можешь иметь не только разные стратегии, но и разных управляющих. Даже если у фонда одна УК, можно выбрать разные стратегии.
С увеличением числа эндаументов растет ли и уровень квалификации работающих там команд?
Скорее, улучшается понимание у «старичков». Для меня удивительно, но в некоторых университетах не знают до сих пор, что такое целевой капитал, что такое работа с жертвователями и даже со своими выпускниками.
Сейчас нижняя планка для создания целевого капитала 3 млн рублей. Можно ли при такой границе отсечения говорить о чем-то серьезном?
Конечно, это слишком маленькая сумма для того, чтобы говорить всерьез о финансовом проекте. Когда мы говорим о достаточности суммы капитала, многое зависит от направления деятельности ЦК, от региона. Но по моим наблюдениям, если целевой капитал начался с этой суммы, то прогноз его развития скорее негативный, чем позитивный.
Насколько важна для управляющей компании информационная открытость эндаумента?
При приёме клиентов на обслуживание этот фактор не учитывается.
Мы продвигаем эндаумент как более прозрачный инструмент благотворительности – в том числе и потому, что ведется двойной аудит: на уровне фонда и на уровне управляющей компании. Если целевой капитал скрывает информацию, если у него нет хотя бы странички на сайте НКО, в адрес которой он осуществляет свою деятельность, я это не поддерживаю.
Я собираю статистику, особенно по итогам года, как другие управляющие компании, занимающиеся эндаументами, закрыли год. И мне – да и всем, думаю – было бы интересно, если бы это публиковалось.
Хотелось бы посмотреть и на красивые и полноценные отчеты фондов, где можно найти информацию не только о том, сколько денег ЦК потратили, но и на какие проекты, как получатели отчитались перед ними. Вот это действительно говорило бы о прозрачности. И с точки зрения репутации для рынка в целом было бы очень полезно.
RAEX ежегодно проводит конкурс годовых отчётов. И такие развернутые отчёты эндаументов, о которых вы сказали, скорее исключение. У вас такое же ощущение?
Среди наших клиентов много небольших фондов, и чаще всего они не готовят и не публикуют такие отчёты – для них это слишком затратно (с точки зрения и трудоемкости, и финансов). Но если у ЦК есть профессиональная команда, если они активно фандрайзят, развиваются, если есть интерес к тому, чтобы расти, скорее они готовят отчёт и в нём публикуют больше, нежели только обязательную информацию. А если у фонда 3 млн руб., то на красивые и информативные отчёты просто нет денег, времени и, главное, нет потребности в этих отчётах.
Сама идеология эндаументов построена на том, что они исходят из долговременности вложений и долговременности отдачи. Но если речь идет о такой стратегии, то как она соотносится с горизонтом планирования в один год?
Это вечный вопрос, и ответа на него нет. Если большинство целевых капиталов ежегодно финансируют проекты, то они, очевидно, смотрят ежегодно и на результат. При этом для них понятие долгосрочности лежит не в инвестиционной плоскости, а в вопросе долгосрочности финансирования проектов.
Если говорить с инвестиционной точки зрения, то консервативные стратегии в долгосрочной перспективе, конечно, более стабильны, но приносят меньший доход, чем более рисковые стратегии. На рынке даже мелькала мысль, что, действительно, это идеологическое расхождение и что, если целевой капитал стремится к долгосрочности, значит, он должен выбирать более рисковые стратегии. А если рисковая стратегия не принесла достаточный уровень дохода для того, чтобы профинансировать проекты, то, соответственно, фонд может использовать «тело» капитала.
На рынке есть эксперты, которые продвигают идею ухода от консерватизма. И есть те, кто спокойно «сидит» в депозитной стратегии, ориентируясь на годовой горизонт по доходу, но растет не так активно.
Вы имеете в виду экспертов со стороны УК?
Такие идеи транслирует ряд фондов.
Но пока, если я правильно понял, это невозможно?
Повсеместно использовать рисковые стратегии невозможно, потому что невозможно объяснить отсутствие дохода – а ведь такое случается с портфелями с высоким риском – и, соответственно, отсутствие средств для финансирования проектов. Использовать «тело» капитала многие не хотят, у некоторых ЦК использование «тела» вообще запрещено.
Ваша УК как-то использует в своем пиаре тот факт, что вы работаете с эндаументами? Насколько важно для вас это направление?
На рынке целевых капиталов есть очень яркие и известные имена. Сотрудничество с ними, безусловно, положительно сказывается на репутации УК.
Мы рассматриваем работу с эндаументами и как часть нашей деятельности в сфере социальной ответственности. О финансовой составляющей речь зачастую не идет, например, у нас под управлением много небольших целевых капиталов, на которых мы почти ничего не зарабатываем.
Важнее, как сами эндаументы рассказывают о себе. Например, Третьяковская галерея в рамках одной из выставок разместила приобретённую на доход от целевого капитала картину, выделив её среди прочих. И повесила рядом пояснение, что данная картина появилась в коллекции благодаря эндаументу. Это очень хороший пример того, как показать целевым аудиториям, что проект действительно работает.
Насколько ярко, заметно смотрятся наши эндаументы, прежде всего эндаументы крупных культурных учреждений и вузов, на фоне крупных и давно существующих эндаументов западных?
Это пока абсолютно несопоставимые вещи. И дело даже не в разности величин наших и зарубежных эндаументов. Никто не обособляет эндаумент от материнской компании или от получателя дохода, отдельно особо его не пиарит. На данном этапе нужно рассказывать о том, какие проекты позволяет финансировать целевой капитал, как важны пожертвования для НКО в целом, а не выделять эндаумент именно как отдельную структуру. К примеру, известный фонд целевого капитала «Истоки» участвует в финансировании проектов Фонда Андрея Первозванного, который, например, доставляет Благодатный огонь на Пасху в Россию. Определить, на узнаваемость и развитие репутации какой именно организации это оказывает влияние, наверное, сложно.
То есть эндаументы на информационном поле – это пока зародышевая история?
Ее вообще нет, даже в зародыше. Другой вопрос: а нужна ли сейчас эта история? Ведь целевой капитал – это один из источников финансирования самой НКО. Почему он должен пиариться отдельно? Для большинства НКО это всего лишь кошелёк, «специальный счёт» самой организации, более стабильный и долгосрочный источник денег, чем прямые пожертвования... Есть редкие исключения – крупнейшие целевые капиталы. Для них отдельный пиар важен, но в данный момент в первую очередь для развития имиджа проекта и его команды внутри своего университета или музея.
Это интервью — часть исследования российских фондов целевого капитала, которое RAEX сделало по инициативе Благотворительного фонда Владимира Потанина. Узнать больше, прочитать другие интервью и узнать о выводах исследования можно на странице проекта.