«Бизнес все чаще задает себе вопрос: куда и как инвестировать, чтобы обеспечить устойчивый рост»

Дмитрий Плотников, партнер компании «Яков и Партнеры» 

— Расскажите о тенденциях в сфере стратегического планирования и организационного развития: с чем, по вашему мнению, связаны потребности клиентов в услугах этого направления консалтинга в 2024 году и сейчас? Поменялись ли эти потребности по сравнению с 2022-2023 годами? Каковы перспективы спроса до завершения 2025 года?

— Если кратко, то мы видим довольно четкое изменение в логике запроса клиентов за последние несколько лет. В 2022-2023 годах основное внимание было сосредоточено на тактических проектах. Компании искали быстрые и ощутимые эффекты — либо через повышение операционной эффективности, либо через улучшение клиентского опыта. Было много запросов на перестройку клиентских путей, и это касалось как B2C, так и B2B. Фокус был на сокращении затрат, росте топлайна, но все это — скорее прикладные истории, чем стратегические.
В 2024 году фокус сместился. Многие начали разрабатывать или актуализировать стратегии развития. Это был такой массовый переход к более системному уровню мышления. Многие компании запрашивали стратегии роста, масштабные трансформации и пересматривали модель корпоративного управления. То есть началась работа с основой — с тем, что определяет движение компании в средней и долгосрочной перспективе.
В 2025 году мы наблюдаем следующий этап — компании переходят от «бумаги» к внедрению. Появилось много проектов, где мы не просто разрабатываем стратегию, а перестраиваем бизнес-юниты, функции, участвуем в реальных реорганизациях. Вдобавок к этому более заметным становится интерес к инвестиционным стратегиям — бизнес все чаще задает себе вопрос: куда и как инвестировать, чтобы обеспечить устойчивый рост. Появились и инициативы по развитию новых продуктов, концепций и поиску новых бизнес-моделей. Спрос есть, и он становится все более зрелым: бизнес не просто хочет изменений, а готов внедрять, управлять и инвестировать в долгосрочные инициативы.

— По вашему опыту, какие именно услуги в сфере стратегического консалтинга наиболее востребованы и почему?

— В 2022-2023 годах компании в первую очередь стремились адаптироваться к кризисной ситуации. Основной фокус был на перестройке логистических цепочек, реакции на санкционные ограничения и поиске краткосрочных эффектов — будь то сокращение затрат или рост выручки. Это был период, когда бизнес искал быстрые и тактические победы, позволяющие сохранить устойчивость.
К 2024 году ситуация стабилизировалась: стало ясно, как действовать в новой реальности. Компании начали переосмыслять свои стратегии — кто-то разрабатывал их с нуля, кто-то актуализировал ранее принятые. Это включало масштабные изменения: пересмотр продуктовых и сервисных портфелей, переоценку целевых рынков, трансформацию бизнес-моделей.
Те, кто успел завершить стратегическую настройку раньше, перешли к масштабным трансформациям. Это касалось как тяжелых отраслей, так и компаний из B2B и B2C-секторов — по сути, изменения охватили весь спектр экономики.
К 2025 году наблюдается новый сдвиг: компании, адаптировавшись к новой макроэкономической реальности, включая высокую ключевую ставку, все больше смотрят вперед. На первый план выходят инвестиционные стратегии, поиск направлений для вложений, внедрение инициатив в бизнес-юнитах и функциональных блоках.
Появилось также много проектов по развитию новых бизнес-моделей — не столько тактических, сколько концептуальных, ориентированных на поиск принципиально новых подходов к росту в изменившихся условиях.

— Какие направления стратегического консалтинга пользуются спросом со стороны государственного заказчика? Какие цели и задачи при этом решает госзаказчик?

— Что касается проектов для государственных заказчиков — это, безусловно, чувствительный и частично закрытый сегмент, поэтому мы традиционно воздерживаемся от детальных комментариев по большинству кейсов. Это связано с естественными ограничениями конфиденциальности.
В то же время приоритеты государства абсолютно прозрачны — они отражены в национальных проектах, указах Президента, стратегиях развития страны и отраслей, документах министерств и ведомств. Любой заинтересованный может ознакомиться с ними и понять, какие задачи стоят перед государством, какие векторы развития обозначены на уровне политики.
Если говорить о нашем участии, то мы можем прокомментировать только те проекты, которые уже были публично озвучены нашими заказчиками. Один из них — это подготовка аналитического доклада для Министерства финансов Российской Федерации, представленного на встрече министров финансов стран БРИКС. Мы выступили разработчиками основной аналитической части материала.
Второй пример — это совместная работа с Министерством энергетики под руководством Сергея Цивилева. Речь идет о разработке новой стратегии энергетической отрасли России и формировании экосистемного подхода к ее развитию. 
Мы убеждены: лучше всего о нашей работе рассказывают наши клиенты. При этом все, что может быть полезным и релевантным для профессионального сообщества, мы активно транслируем через исследовательскую повестку: публикуем отчеты, аналитические материалы и методические рекомендации по ключевым темам, развиваем наш Институт исследований экономики, инициируем совместные с клиентами проекты. Это позволяет повышать зрелость отраслей, поддерживать диалог и делиться наработанными практиками в открытом формате.

— Пользуется ли спросом разработка отраслевых стратегий, программ социально-экономического развития регионов и городов?

— На мой взгляд, подобные проекты всегда присутствовали, но никогда не были системной и доминирующей частью портфеля стратегических консультантов. Города и регионы действительно регулярно работают над своими программами социально-экономического развития — актуализируют их, обновляют, проводят обсуждения с привлечением экспертного сообщества. Этот процесс никогда не останавливался.
Однако участие крупных консалтинговых компаний в этих процессах — это, скорее, точечная история. И это вполне логично: у регионов и городов сегодня есть все необходимые компетенции, они успешно вовлекают профессиональные сообщества, используют экспертные площадки и отраслевые комьюнити, включая представителей науки, бизнеса и гражданского общества. В этом смысле у них все хорошо организовано и с точки зрения экспертизы, и с точки зрения методов вовлечения. Поэтому говорить о каком-то «снижающемся спросе» вряд ли корректно — просто формат такой работы был и остается особым.

— Приведите примеры характерных проектов 2024 года как для госзаказчиков, так и для частного сектора? Какие задачи решались и что получил клиент?

— Мы, к сожалению, не можем делиться внутренней информацией о проектах, если она не была публично раскрыта самим заказчиком. Это один из наших базовых принципов. 
Наша философия — работа на результат. Для нас важно не внешнее внимание, а конкретный результат, который многократно окупает вложенные ресурсы. Мы в первую очередь ориентированы на создание устойчивой ценности для клиента, и именно это формирует доверие и долгосрочные отношения.
Наши проекты — это долгосрочные трансформации: от стратегии до внедрения, изменения моделей управления, инвестиционного сопровождения и развития организаций. Эффекты, безусловно, есть — как для частных клиентов, так и для государственных структур. Впрочем, 2024 год только завершился, и оценки еще формируются. Если кто-то из клиентов публично поделится результатами, мы с радостью это поддержим. Истории успеха наших клиентов — это и есть наш успех.