«Достоверность раскрываемой информации – важнейшая характеристика отчетности»

Сергей Головачев, Руководитель рабочей группы по подготовке отчета госкорпорации «Росатом»

«Приоритетная тема отчета за 2016 год – Стратегия «Росатома» до 2030 года и вклад результатов 2016 года в ее достижение»

– Можете ли вы выстроить иерархию заинтересованных сторон (стейкхолдеров), на которых ориентирован отчет вашей компании за 2016 год? Менялась ли эта иерархия за последние пять лет и если да, то как именно? Как эти изменения отразились на содержании и структуре отчета?

– В отчетах «Росатома» регулярно публикуются карты заинтересованных сторон. Первоначально мы использовали классический вариант ранговой карты, где позиция стейкхолдеров определялась на основе взаимного влияния стейкхолдеров и корпорации на деятельность друг друга. В последних двух отчетах мы стали группировать стейкхолдеров по трем уровням (государственный, корпоративный, общественный) и указывать их роль в процессе распределения создаваемой стоимости. По нашему мнению, это соответствует принципам Международного стандарта интегрированной отчетности, и в будущем возможно расширение карты за счет соотнесения стейкхолдеров с конкретными видами капиталов.

– Какие этапы проходит подготовка публичной нефинансовой отчетности в вашей компании?

– Мне бы хотелось выделить два ключевых принципа в процессе подготовки отчета. Первый – это обеспечение достоверности раскрываемой информации. Мы выработали многоступенчатую корпоративную процедуру контроля за качеством информации, в том числе согласование проекта отчета с топ-менеджментом, а также получение различных типов заверений со стороны ревизионной комиссии, службы внутреннего аудита, внешних аудиторов по финансовой и нефинансовой отчетности. Второй принцип – это вовлечение внутренних и внешних заинтересованных сторон в форме очных диалогов, опросов, исследований и других форм взаимодействия. Одним из ключевых результатов в этой области является подготовка общественного заверения по отчету, в котором фиксируется полнота раскрываемой информации и реагирование корпорации на запросы заинтересованных сторон.

– Какие темы были отобраны для отчета за 2016 год в качестве основных? Почему были выбраны именно эти темы? Как изменился их набор за последние годы?

– Приоритетная тема отчета за 2016 год – «Стратегия деятельности госкорпорации «Росатом» до 2030 года и вклад результатов 2016 года в достижение долгосрочных стратегических целей». Тема была определена топ-менеджментом корпорации с учетом мнения заинтересованных сторон. Немаловажным фактором выбора именно этой темы стало то, что в 2016 году была выпущена публичная стратегия деятельности «Росатома».

Приоритетная тема выбирается каждый год, прежде всего, с учетом внутреннего и внешнего событийных контекстов и помогает расставить нужные акценты в объемном тексте отчета. С точки зрения международных стандартов, это еще и работа с принципом существенности раскрываемой в документе информации.

– С 1 июля будущего года вступят в силу модульные стандарты нефинансовой отчетности GRI Standards, которые были опубликованы в октябре 2016 года. Учитывали вы при составлении отчета нынешнего года эти стандарты либо планируете ориентироваться на них в будущем?

– Госкорпорация «Росатом», будучи одним из лидеров в развитии публичной нефинансовой отчетности в России, всегда старается внедрять новые передовые практики. Отчет «Росатома» за 2016 год (а также все отчеты наших дивизионов) подготовлены в соответствии с новыми стандартами GRI. Более того, мы обеспечили внешнее независимое заверение соответствию стандартам (добавлю, что некоторые дивизионы «Росатома» подготовили свои отчеты на расширенном уровне соответствия GRI).

– В мае 2017 года года Правительство РФ утвердило концепцию развития публичной нефинансовой отчетности¹. В первую очередь, она должна побудить к составлению такой отчетности компании с участием государства, однако на поздних этапах обязательность составления отчетности распространится на более широкий круг структур, где критерием станет наличие в списках крупнейших компаний. В связи с этим каковы, по вашему мнению, должны быть, помимо объема бизнеса и / или высокой доли участия в капитале государства, критерии для российских компаний, обязанных составлять публичную нефинансовую отчетность?

– Необходимо четко определить критерии государственного участия. Если подходить совсем формально, то госкомпании – это компании, которыми владеет Росимущество. Однако понятно, что в действительности компаний, контролируемых государством, значительно больше (через различные холдинговые структуры, группы компаний и так далее). Часть таких компаний тоже должна предоставлять нефинансовую отчетность ввиду значимости своего экономического / экологического / социального воздействия. Критерий «масштаб воздействия» может быть в равной степени применен и к компаниям частного сектора.

– Должна ли такая отчетность в обязательном порядке проходить процедуру независимого заверения?

– Это было бы желательно, поскольку достоверность раскрываемой информации – важнейшая характеристика отчетности, за счет которой формируется доверие к деятельности компании. Вместе с этим проведение такой процедуры неизбежно сопряжено с дополнительными расходами, и внутри компаний должно быть сформировано понимание необходимости и полезности этой работы.

– На какие рейтинги, по-вашему, необходимо ориентироваться при составлении такой отчетности? Каких на сегодня, на ваш взгляд, не достает в России рейтингов, необходимых для ориентировки при составлении отчетности?

– Ориентироваться необходимо на международные стандарты отчетности, лучшие международные и российские практики, а также запросы заинтересованных сторон на раскрытие той или иной отчетной информации. Рейтинги – это инструмент внешней оценки уже готового продукта, способ получения обратной связи и позиционирования компании.

– Достаточно ли существующих сейчас в России стимулов для обязательного составления публичной нефинансовой отчетности? Как стоило бы изменить / ужесточить такие стимулы?

– Вопрос стимулирования крайне важен, и, к сожалению, имеющихся инструментов в нашей стране недостаточно. Я бы хотел зафиксировать здесь три принципиальных момента:

- утверждение концепции развития ПНО на уровне правительства и грядущая обязательность этой отчетности для госкомпаний говорит о том, что главным стейкхолдером нефинансовой отчетности в нашей стране стало государство. Соответственно, именно со стороны государства должны исходить ключевые, рамочные стимулы для подготовки нефинансовой отчетности в компаниях;

- необходимо разделять позитивные и негативные стимулы для развития практики нефинансовой отчетности. Наказывать или штрафовать компании контрпродуктивно, наоборот, нужно поощрять за внедрение этой практики либо привязывать наличие нефинансовой отчетности к определенным квалификационным требованиям;

- наиболее эффективными станут те стимулы, которые будут оказывать влияние на бизнес-мотивацию компаний. И здесь надо вернуться к тому, что было сказано выше, – к ведущей роли государства, которое должно формировать стимулы. На мой взгляд, наличие нефинансовой отчетности может стать квалификационным требованием для участия в определенных категориях государственных закупок. Подконтрольные государству инвестиционные фонды и другие структуры, занимающиеся распределением государственных средств, могут установить наличие нефинансовой отчетности в качестве обязательного условия при рассмотрении проектов. Возможны и другие механизмы, которые будут увязывать процесс подготовки нефинансовой отчетности с основной (бизнес) деятельностью компаний.