Мысли основоположников: «Честь российского народа требует, чтоб показать способность и остроту его в науках»

«Честь российского народа требует, чтоб показать способность и остроту его в науках и что наше Отечество может пользоваться собственными своими сынами не токмо в военной храбрости, но и в рассуждении высоких знаний».

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) — выдающийся русский учёный-теоретик и практик в целом ряде областей знания.

Успех педагогической деятельности он видел в единстве воспитания и образования при обязательном учёте наследственности и индивидуальных особенностей детей, условий их обучения. Ломоносов подчёркивал, что должна существовать преемственность между общим, средним и высшим образованием. Создавая в Москве первый российский университет, настаивал на важности доступа к образованию выходцам из разных сословий.

Идейное наследие Ломоносова в педагогике носит ярко выраженный практический характер. Его идеи о развитии в России просвещения и образования – не отвлечённые рассуждения и теоретизирование, а конкретные документы, согласно которым в нашей стране и закладывались основы школ, гимназий и университетов. 

• Наш конспект: Основные тезисы написанного Ломоносовым «Проекта регламента Академической гимназии».
• Первоисточник: М. В. Ломоносов, «Проект регламента Академической гимназии».
• Комментарий специалиста: И. А. Козиков, «М. В. Ломоносов о просвещении в России».

Конспект

Основные тезисы сочинения М. В. Ломоносова «Проект регламента Академической гимназии»  от редакции RAEX.

В основе обучения должна быть классно-урочная система. В рамках урока можно более полно использовать воспитательную функцию обучения. 

Обучение должно быть построено по определённой схеме, с учётом особенностей восприятия: проверка выполнения «домашних экзерциций» (домашних упражнений), сообщение новых знаний, выполнение «дневных заданий» на уроке. 

Важно в ходе обучения проводить практические занятия, в том числе опыты. 

Изложение сведений на уроке должно быть доступным и понятным. Следует идти в обучении от простого к сложному.

Наряду с уроками необходима и система домашних заданий. 

Важно проводить совместные занятия учащихся, на которых они могли оказывать друг другу помощь.

Важно подробно обозначить обязанности учителей, инспекторов, ректора. Особое внимание – личности и деятельности учителя. Педагог прежде всего должен любить Родину, быть образцом нравственности для учащихся. Руководителям школ следует уважительно обращаться к учителям, не допускать к ним грубого отношения. 

Первоисточник

Михаил Васильевич Ломоносов «Проект регламента Академической гимназии» (1758 г.), публикуется в сокращении. 

Источник: М. В. Ломоносов. «О воспитании и образовании». Сборник статей, проектов и писем. Составитель: Т. С. Буторина. М., 1991. 

Гимназия является первой основой всех свободных искусств и наук. Из неё, следует ожидать, выйдет просвещённое юношество: молодые люди должны приучаться там к правильному образу мышления и добрым нравам. Правила и примеры прилежания, постоянства и честности, в особенности же внушения страха божия, как начала премудрости, столь же необходимы в Гимназии, как и ежедневная пища. Это может быть с желаемым успехом приведено в исполнение и введено в круг обычной жизни не иначе, как при помощи твёрдо установленных основных правил и точного их соблюдения. Когда закон не исполняется, он бесполезен: сила законов не в их множестве, а в точном их усвоении.

Глава I

Общие положения

§1. Всякий, кто желает отдать для обучения в Академическую гимназию своего сына или ребёнка, находящегося под его опекой, должен, независимо от того, дворянин он или нет, представить его в Канцелярию Академии наук при доношении, в котором указать имя представляемого, пол, место и год рождения, а также то, чему он желает обучаться, на казённый или на свой счёт, и чему обучался до этого. В первом случае он должен быть принят в комплект и по освидетельствовании определен в соответствующий класс, если будет свободное место; если же такового нет, то должен ожидать его в порядке очереди, причём может обучаться тем временем на свой счет. Во втором случае не получающие жалованья должны быть приняты и по освидетельствовании определены для обучения в соответствующий класс.

§2. Сообразно этому инспектор Гимназии должен вести три списка: один — для находящихся на жалованье, другой — для обучающихся сверхкомплектно в ожидании вакансии и третий — для обучающихся на свой счёт, чтобы можно было каждые полгода представлять эти списки в Канцелярию и показывать, сколько времени обучались школьники и каковы их успехи, способности и поведение.

§3. Если кто не хочет обучаться латыни, а только французскому или иному европейскому языку, преподаваемому в Гимназии, либо арифметике, геометрии и географии, либо чистоте русского языка, то ему надлежит заявить об этом в доношении, чтобы в соответствии с этим можно было установить распорядок преподавания. Это относится к тем, кто учится на свой счёт, ибо казеннокоштные ученики должны основательно проходить всё школьное обучение, чтобы стать исправными студентами и приобрести возможность слушать высшие науки у университетских профессоров. Поэтому латинские и русские классы, а также классы первых оснований нужнейших наук должны называться ординарными, все же остальные — экстраординарными.

§4. В Академическую гимназию не должны быть принимаемы лица, положенные в подушный оклад, и в особенности крепостные люди; если же помещик захочет отдать кого-либо из своих людей в Гимназию по причине его особой сообразительности и одарённости, то он должен освободить его навечно и дать Академии подписку, что отныне не имеет на него никаких прав, однако же подушные деньги он должен платить за него до следующей ревизии; и принятый ученик должен также дать подписку, что ни во время учения, ни позднее до конца своей жизни не захочет пойти в холопы ни к своему прежнему помещику, ни к какому-либо другому. Точно таким же образом должны приниматься в Гимназию на жалованье и положенные в подушный оклад дети посадских людей, государственных и дворцовых крестьян при наличии особых способностей и охоты к учению и если посадское общество, округ ли родственники обязуются уплачивать за них подушную подать до новой ревизии, при которой они должны быть вычеркнуты из подушных списков. Дети посадских людей, государственных и дворцовых крестьян могут проходить обучение на свой счёт, если проявят особые способности и охоту к ученью.

Крепостные крестьяне не должны приниматься, если только их господа, как сказано выше, не отпустят их на волю. Против этого не должны быть предубеждены обучающиеся в упомянутой Гимназии юные дворяне, ибо науки являются путём к дворянству, и все идущие по этому пути должны смотреть на себя как на вступающих в дворянство. А затем все принятые и не принадлежащие к дворянству должны в отношении обращения с ними, как и в смысле одежды, быть на том же положении, какое подобает принадлежащим к дворянству. На военной службе числятся и дворяне, и не дворяне, так нечего стыдиться этого и при обучении наукам.

§5. Число принимаемых на жалованье великороссов должно составлять не менее четырех пятых. Те же, кто хочет учиться на свой счёт, могут быть принимаемы независимо от национальности, являются ли они русскими подданными или имеющими разрешение свободно здесь жить.

§6. Не умеющие ни читать, ни писать по-русски не должны быть принимаемы, чтобы не переполнять Гимназию; однако тех, кого можно скоро усовершенствовать в чтении и письме, следует принимать.

§7. Не должны быть принимаемы слабые здоровьем, особенно же имеющие повреждённое зрение, страдающие падучей или другими продолжительными болезнями, а равно взрослые, которые ещё никогда не ходили в школу.

§8. Если гимназист принят в Гимназию в комплект на жалованье, не побывав за недостатком жалованных гимназистов в сверхкомплектных, то он должен два месяца учиться на свой счёт и не вступать в общение с остальными жалованными гимназистами, чтобы можно было убедиться, можно ли ожидать от него некоторых успехов в учении, за чем преподаватели должны тщательно наблюдать и сообщать об этом ежемесячно инспектору Гимназии, последний же обязан докладывать от этом Канцелярии.

§9. При поступлении в Гимназию каждому гимназисту, принят ли он на жалованье или без жалованья, даётся книга, в которой содержатся десять заповедей с присовокуплением церковных заповедей и академических узаконений.

Глава II

О содержании гимназистов

§10. О тех гимназистах, которые учатся на свой счёт, должны заботиться вне Гимназии их родители или те, кому поручен надзор за ними: в Гимназии же за их поведением должны следить их начальники и учителя. Для тех из них, кто учится на жалованье, должно быть установлено особое содержание и надзор не только за учением, но и за поведением их.

§11. Итак, для 60 жалованных гимназистов требуется дом из 14 комнат с залом: 12 комнат для гимназистов, каждая на 5 человек, одна комната для надзирателей, одна для 4 сторожей, зал для еды и для утренней и вечерней молитвы, а также церковь, погреб и кладовая для припасов.

§12. На стол, одежду и другие нужды должна расходоваться часть сумм, ассигнованных Гимназии, но так, чтобы сами гимназисты не получали никаких денег на руки, а содержались единственно из кассы, ибо они, когда живут дома, часто имеют случай предаваться мотовству, что представляет много препятствий при обучении. Кроме того, некоторые видят дома много дурных примеров. По этой причине их следует лишь весьма редко отпускать домой и в случае необходимости отпускать их с надзирателем.

§13. Ежедневно в зале должен накрываться стол на 60 человек, днём в 11или 12 часов, вечером в 7; при этом должен присутствовать надзиратель для наблюдения за их нравами и поведением; за столом они должны сидеть в порядке классов; при этом гимназисты по очереди должны читать — при соблюдении другими полной тишины — полезные исторические и нравственные книги, русские и славянские, что весьма способствует распространению добродетели и упражнению в чтении.

§14. К обеду должно подаваться 3, к ужину 2 блюда с достаточным количеством браги домашнего изделия.

§15. В случае заболевания гимназиста, состоящего на жалованье, его лечит доктор, вызываемый из Академии, хирург же должен утром и вечером, если болезнь требует, то и днём заходить к нему. Для больных должна иметься особая комната, и, смотря по ходу болезни, больным должна даваться соответствующая пища. В случае опасной болезни доктор должен сам ежедневно посещать пациентов. Доктор может быть назначен из числа академических с увеличением его жалованья.

§16. Для надзора за гимназистами в их комнатах, в зале за молитвой и за столом нужно выбирать старых почтенных людей, которым не следует делать ничего иного, как только следить за порядком, поведением и опрятностью гимназистов, а также за тем, чтобы никто из них не выходил из Гимназии без разрешения инспектора.

§17. Когда гимназисты приходят из дому в классы, при этом должен присутствовать надзиратель, чтобы они по дороге не шалили, а шли в порядке. Тот же порядок соблюдается и при выходе из класса. Если кто-либо провинился дома или по дороге, то надзиратель должен заявить об этом инспектору Гимназии, и виноватый, смотря по тяжести проступка, должен быть наказан.

§18. В каждую комнату на 5 человек назначается, по усмотрению ректора, аудитор, причём к гимназистам первого класса аудитор назначается из второго, к гимназистам второго класса из третьего, к гимназистам третьего класса один из старших гимназистов, лучших по учению и поведению. Обязанности аудитора состоят в том, что он наблюдает за своими товарищами, приготовили ли они заданные им уроки и не проводят ли время в праздности.

§19. Надзирателям надлежит смотреть за тем, чтобы ученики не ходили в другие комнаты, а в своих комнатах не затевали шума и драк, чтобы берегли свои книги, одежду и постели и держали их в чистоте, а также надлежит не позволять им играть в низменные или вредные игры.

§20. Ежедневно по утрам, когда гимназисты находятся в классе, надзиратель должен об их состоянии и о качестве пищи, чтобы ни в чём не ощущался недостаток, репортовать ректору и инспектору Гимназии, которые в свою очередь, в случае надобности, доводят об этом до сведения Канцелярии.

Глава VII

Об узаконениях для гимназистов

§75. Каждому гимназисту при поступлении в Гимназию должен быть вручён напечатанный лист, где изложены гимназические узаконения; такой же лист должен иметься в каждом классе для общего сведения, а также должен быть вывешен на стене в каждой комнате гимназистов и в зале, чтобы они не могли отговариваться неведением. Кроме десяти заповедей и церковных заповедей эти узаконения состоят в следующем.

§76. При наблюдении заповедей божиих в десятисловии и заповедей церковных, коими обеими любви к богу и ближнему и началам премудрости страха господня научаемся, следует первая гимназистов должность, чтобы к наукам простирать крайнее прилежание и никакой другой склонности не внимать и не дать в уме так усилиться, чтобы рачение к учению урон или малое ослабление потерпело.

§77. Учителям оказывать себя весьма вежливо и уклонно, не упрямиться и ни в чём с ними не спорить, а особливо не досаждать грубыми словами, помня, сколько их за наставление почитать должны.

§78. Отбегать от ссор междоусобных, а особливо от бесчестных браней и от драк, не попрекать другого природными недостатками и не злобствовать.

§79. Весьма беречься, чтобы меж товарищами своими не смущать и не производить ссор и шуму.

§80. Не мешать другим в ученьи криком, играньем, стуком, шумом или каким другим образом, чем рассуждение и память в беспорядок приведены быть могут.

§81. Гордостию и грубостию никого не огорчать, но больше учтивостью и снисходительством привлекать к своему люблению.

§82. Пустых слов, подлых и соромских в разговоре остерегаться, зная, что довольно есть материи говорить о школьном учении и примечания о достопамятных вещах и приключениях.

§83. Остерегаться самохвальства, хвастовства, а паче всего лганья, которое часто служит к закрытию злых дел.

§84. Когда кто другого изобидит и за то наказан будет, а после снова тому же сделает обиду, показав знак неправедного мстительства, тот двойному наказанию подвержен.

§85. Хотя взаимная приязнь гимназистов похвальна и один то изъяснить, чего другой не разумеет, свободно может, однако, когда задана будет школьная экзерциция от учителя или экзаменатора для того, чтобы знать в успехах каждого разность, тогда никто друг другу помогать не должен. Равно как и в то время, когда по спросу учительскому говорит кто свой урок изусть и не знает твёрдо, близ его сидящий товарищ не должен ему тихонько подшептывать и тем помогать его лености. Такой помощник равному наказанию с незнающим подвержен.

§86. Чистоту наблюдать должно не токмо в делах беспорочных, но и при столе, в содержании книг, постели и платьях. Кто внешним видом ведет себя гадко, тот показывает не токмо свою леность, но и подлые нравы.

§87. В церкви и в зале на молитве, также и у стола за кушаньем ничего не разговаривать и отнюдь не шуметь, но быть тихим и внимать прилежно пению и чтению.

§88. Без инспекторского позволения из Гимназии никуда не выходить и по отпуске приходить на показанный срок точно.

§89. Леность всего вреднее учащимся; того ради всячески должно преодолевать оную послушанием, воздержанием, бдением, терпением.

§90. Весьма должно блюстись лакомства и гулянья и больше удаляться от неприличного и худого сообщества, которое подать скоро может повод к бездельному и праздному житью, прогуливать школы, не исправлять заданного уроку и, словом, терять золотое младых лет время без приобретения той пользы, которая зрелым и престарелым летам большую приятность и веселие принести может чрез науки, нежели в юношестве игры и праздность.

Марта 24 дня — мая 27 дня 1758 г.

Глава VIII

Об обязанностях учителей

§91. Учителям следует прежде всего заботиться о том, чтобы в течение каждого полугодия, а именно с Нового года до Петрова дня и с 20 июля до Нового года, доводить свои лекции до конца, не прерывая экзаменами и переводами ни заучивания школьниками текстов наизусть, ни своих объяснений по учебникам и по авторам и не прекращая этого раньше срока. Учителя должны поэтому перед началом каждого полугодия распределить лекции и рассчитать время так, чтобы и не перебременять учащихся выше меры и не создавать им слишком легких условий.

§92. Учителя обязаны приходить в классы вовремя и в начале каждого урока спрашивать гимназистов, знают ли они заданное, принесли ли с собой приготовленные уроки, и наказывать приватно тех, кто не выполнил положенного ему. Если в классе так много гимназистов, что спрашивать уроки у всех отняло бы слишком много времени, то учитель может вызвать кого-нибудь одного по своему выбору, причём каждый должен быть готов к тому, что его неожиданно спросят и ему нужно будет отвечать.

§93. Из числа лучших и исправнейших учеников своего класса учитель может выбрать себе в помощь аудиторов, которые спрашивают у других заданные уроки и указанным выше способом отмечают это в месячных табелях ещё до прихода учителя. Последний должен сразу же просмотреть их записи, а нерадивых спросить и наказать.

§94. Спросив уроки, они должны сразу же отчётливо объяснить дневное задание, следя за тем, чтобы ученики точно его записали.

§95. Если после объяснения урока остается еще время, учителя
должны задавать гимназистам, смотря по особенностям класса, короткие задания с тем, чтобы они выполняли таковые в их присутствии, не спрашивая друг друга и не заглядывая в книгу. При этом учитель должен присматриваться к способностям учеников и знать их успехи, чтобы понимать, чего он может ожидать и требовать от каждого.

§96. В низших классах учителя должны больше налегать на практику и не перегружать слабых умов трудными правилами; в средних нужно объяснять более легкие правила, в высших — более трудные.

§97. Если гимназист, в особенности такой, который подаёт надежды, пропустит что-либо по болезни, то должен учитель повторить толкование тех лекций, которых он не слушал, что и прочим учащимся не вредно. Сие чинить он ещё паче должен ради двух или многих, однако такой репетиции не делать, ежели пропустил кто больше двух недель, и в таком случае должен гимназист просить учителя, чтоб он для него потрудился приватно.

§98. В нижних классах принятых учеников не с начала лекциям обучать особливо.

§99. Учители с учениками не должны поступать ни гордо, ни фамильярно. Первое производит к ним ненависть, второе — презрение. Умеренность не даст места ни тому, ни другому, и, словом, учитель должен не токмо словами учение, но и поступками добрый пример показывать учащимся.

§100. Что здесь вообще предписано учителям, то надлежит наблюдать и самому ректору, поелику он есть учитель.
     
Глава IX

О должности инспекторской и ректорской

§101. Первая должность инспекторская и ректорская — наблюдать во всей Гимназии учреждённый по регламенту порядок: для того осматривать или, ходя по школам, по камерам гимназическим и в столовый зал во время обеда или ужина, прилежание учеников и учителей, чистоты в камерах, и кушанья и питья у стола. Ректору дважды в неделю, первый раз в понедельник, а другой раз, когда сам себе по произволению день выберет, чтобы гимназисты, не зная его прихода, всегда оного чаяли и поступали исправно. А когда обстоятельства потребуют, то и больше, раз смотр ректорский полезен. Прилежное и частое его надзирание всегда нужно. Инспектор на каждую неделю должен всё вышеписанное осмотреть трижды в те часы и дни, когда он рассудит, один или с ректором. Сверх положенного числа инспекторские смотры чем чаще, тем полезнее.

§102. Приходя для осмотру школы, должны прилежных учеников похвалять и ободрять, ленивых и неисправных журить и грозить наказаниями. А кто из них провинился так, что действительно на теле наказан должен быть, тому учинить школьное наказание лозами через сторожа по инспекторскому и ректорскому рассмотрению. А самому учителю на теле наказывать умеренно, а особливо не бить по лицу и по голове и не драть за волосы и за уши. Сие всё для того запрещается, что запальчивые учители по горячности легко переходят границы и могут причинить вред здоровью юноши. Учитель может наказывать словами и достаточно убедительно ставить на вид ученикам их ошибки и плохое поведение, но не должен пускать в ход постыдные или непристойные слова.

§103. Ни инспектор, ни ректор не управомочены делать выговоры учителям, а в особенности бранить их в присутствии учеников, чтобы последние не потеряли должного к ним уважения. Поэтому, если они заметят у учителя какие-либо недостатки, они должны потребовать от него объяснения у себя дома приватно, а если не последует улучшения, доложить об этом Канцелярии.

§104. Им нужно наблюдать за тем, чтобы учителя являлись в точности к назначенному времени и вовремя уходили, для чего в Гимназии должны звонить: первый раз — в 7 часов, второй раз — в четверть 8-го, 3-й раз — в 11 часов, в знак того, что классы расходятся. Ректор должен отмечать тех, кто приходит после второго звонка, о чём ему обязан докладывать сторож. Если ректор заметит, что с каким-нибудь учителем это случается часто, он должен приватно поставить ему на вид; а если тот не исправится, доложить Канцелярии, которая накажет его за это вычетом из жалованья.

§105. Состояние гимназистов во многом зависит от состоящих при Гимназии надзирателей, а поэтому и ректор, и даже инспектор должны наблюдать за их поведением, не предаются ли они пьянству или другим порокам, и, если такое за ними замечается, немедленно докладывать Канцелярии, которая их удалит, дабы они не соблазняли юношей.

§106. Если у гимназистов в классах, в комнатах или за столом происходят непорядки или шум, об этом сейчас же должно быть доложено инспектору, чтобы он мог это прекратить, а затем вместе с ректором выяснить дело и наказать; если же того требуют обстоятельства, он должен сообщить об этом Канцелярии.

§107. Если кто из учителей заболеет, ректор должен назначить в этот класс другого учителя или потребовать из Университета способного студента; в случае нужды даже гимназист старшего класса может давать уроки в младших и средних классах, если ректор сочтёт это полезным. При этом, однако, нужно следить за тем, чтобы никому не преграждалась дорога.

§108. Материалы для публичных упражнений выбираются инспектором при участии ректора. Таким же образом выбираются для этой цели и гимназисты, которые представляются затем на утверждение Канцелярии. Награды должен раздавать инспектор с согласия Канцелярии.

§109. Инспектор должен при содействии ректора сличать табели истекающего полугодия с табелями предшествующего полугодия, чтобы ознакомиться таким образом с успехами и способностями учеников и с тем, кто из них стал лучше или хуже, кто заслуживает перевода 
и кто оставления в классе, кого можно принять в комплект на жалованье и кого совсем исключить из Гимназии; а затем на экзаменах убедиться, кто может исполнить то, что отмечено в табелях.

§110. На экзамене инспектор должен вместе с назначенными для того профессорами задавать вопросы гимназистам, и ректор тоже экзаменует их, но не по своему, а по другим классам, так как свои классы не должен экзаменовать ни он, ни другие, подчинённые ему учителя.

§111. В первый день следующего полугодия инспектор и ректор должны переводить учеников из одного класса в другой и передавать их учителям.

§112. Дружба и единение являются при всех совместных действиях сильнейшими средствами к благополучному их выполнению. Поэтому инспектор и ректор должны стараться поддерживать между собою доброе согласие. Инспектор в качестве высшего лица может, не поступаясь своими правами и старшинством, оказывать ректору услуги, а ректор хоть ему и подчинён, однако предоставленная ему в Гимназии власть не терпит от того никакого урона.

     
Глава X

О педагогии при Гимназии

§113. Часто случается, что некоторые знатные особы, которые, желая обучать своих детей наукам, не имеют возможности пригласить приватных учителей по причине их отсутствия, или по недостатку надзора, либо по иным обстоятельствам, однако не хотят отдавать своих детей в Гимназию, где они должны жить со всеми вместе при весьма умеренном содержании и в силу этого оказываются лишены радостей, доставляемых родителям детьми, прошедшими обучение. Ввиду этого при здешней Гимназии должна быть учреждена по образцу некоторых заграничных педогогия для знатных дворян на следующих началах.

§114. Дети знатных родителей принимаются, содержатся и учатся без жалованья. 1) Они пользуются бесплатно квартирой, дровами и освещением, 2) учением во всех гимназических классах и школах без платы, 3) готовым столом за умеренную цену, 4) надзиранием добрым в поступках.

§115. Того ради поручены они будут инспектору или ректору Гимназии в особливое содержание или какому учителю верхних классов по охоте и по обстоятельствам, который для них особливый стол содержать имеет по договоренной с их родителями оплате.

§116. Ежели кто сверх гимназических без платы учений в классах пожелает учиться приватно у коего-нибудь учителя, тому позволяется выбрать часы особливые за уговорённую цену.

§117. Принятым в педагогию дворянам жить по два или, смотря по обстоятельствам, и по одному в комнате, и в классах сидеть наряду с другими гимназистами, и никакого от них отличия не иметь, как по прилежанию, и наблюдать им ту же с ними должность. Служителей при себе больше одного иметь не должны.

§118. Число принимаемых в педагогию дворян не должно простираться выше двенадцати, затем что многие из дворянства, как выше помянуто, имея в Санкт-Петербурге родителей, родственников или опекунов, могут быть содержаны под присмотром их над собою вне Гимназии.

§119. При вступлении в педагогию каждый заплатить должен в казну 50 рублёв на педагогические расходы, после чего может учиться сколько лет пожелает без платы в казну.

§120. При выпуске из педагогии не быть никакой в казну от них платы и давать аттестаты по силе сего регламента и гимназических привилегий.

Написано марта 24 дня — мая 27 дня 1758 г.

Комментарий специалиста

И. А. Козиков, «М. В. Ломоносов о просвещении в России»

Источник: «Философия и общество». Выпуск №4(64)/2011. 

Одной из важнейших проблем, стоявших перед Россией того времени, которой М. В. Ломоносов уделял большое внимание, ставил перед российским обществом и стремился всеми силами решать, была проблема просвещения российского народа. Он считал, что при помощи просвещения народа, развития образования можно превратить Россию в передовую страну, преодолеть отсталость, невежество, избавиться от пороков быта, социальных и нравственных язв, поднять русское самосознание, сделать доступными науку и искусство для широких народных масс, укреплять государство, повышать благосостояние народа, развивать культуру и искусство. «Ломоносов, – отмечал Н. В. Шельгунов (1824–1891), – начал собой новый период интеллектуальной русской жизни. Из образования и просвещения он хотел создать общерусское дело, а не аристократическую забаву одних знатных, богатых и праздных»[1]. Ломоносов вместе с Державиным, Карамзиным, Пушкиным, отмечал Н. Г. Чернышевский, оказал «великую услугу просвещению и эстетическому воспитанию своего народа»[2].

Громкое его пение, писал А. Н. Радищев (1749–1802) «раздавалось во все концы обширные России»[3]. Он способствовал просвещению во всех слоях российского общества. «Ломоносов, – отмечал А. С. Пушкин, – был великий человек. Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом»[4]. «Главная заслуга Ломоносова и писателей, следовавших за ним до начала нынешнего века, – отмечал поэт, – состояла в том, что они своими произведениями возбуждали охоту к чтению и мало-помалу увеличивали число людей, интересующихся литературой»[5]. С М. В. Ломоносовым историк С. М. Соловьёв связывал в истории российского просвещения целый период, когда оно, как он отмечал, было основным средством освобождения русского духа от иностранного засилья[6].
Одной из проблем, которую ставил М. В. Ломоносов, была проблема создания повсеместно начальных школ, с чем он связывал возможность ликвидации всеобщей неграмотности народа. Исходя из конкретных условий своего времени, он предлагал привлечь к этому церковную организацию как наиболее распространенную и подготовленную. У духовенства, писал он, «не одна только должность, чтобы Богу молиться за кого они должны, но и обучать страну бытию и честным нравам словом и примером, а особливо молодых людей». Поэтому «везде, где есть только церковь, должны попы и причетники учить грамоте за общую плату всего прихода и не давать бегать по улицам малым ребятам, кои ещё ни в какую работу не годятся» (от 5 до 10 лет, а иных до 20 лет). При этом он призывал духовенство не только обучать детей грамоте, но и воспитывать у них высокие моральные качества, опираясь на моральные нормы, проповедующиеся религией. Таким образом, по его настоянию духовенство должно было способствовать ликвидации неграмотности, особенно среди детей: «Ежели надлежащим образом духовенство должность свою исполнять будут, то благосостояние общества несравненно...»[7]

М. В. Ломоносов активно вникал в педагогический процесс и давал советы, как и чему нужно обучать детей, расписывал технологию и методику обучения. Высказал идею о дифференцированном обучении. Он обращал внимание на то, чтобы при обучении школьников не перегружали занятиями, чтобы «разного рода понятиями не отягощать», а развивать у них самостоятельность, «позволять школьникам упражнения по своей охоте для показания каждому своего особливого рачения и понятия», создавать атмосферу уважительного отношения к учителям и ученикам, а учителя должны показывать ученикам добрые примеры «не токомо словами учения, но и поступками», с учениками «поступать ни гордо, ни фамильярно».

Большую заботу М. В. Ломоносов проявлял о создании в российском обществе средней и высшей школ. С огромным упорством он добивался решения этой актуальной проблемы и вникал в самые мелкие вопросы её решения. Велика его заслуга в открытии Московского университета и двух гимназий при нём. Со своим покровителем И. И. Шуваловым он провёл большую работу по открытию этих учебных заведений. В июле 1754 г. И. И. Шуваловым было представлено Сенату доношение об учреждении в г. Москве университета и при нём двух гимназий для дворян и разночинцев, кроме крепостных людей. 12 января 1755 г. Елизавета Петровна подписала представленный проект И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова, а 24 января того же года был издан указ об учреждении университета и двух гимназий при нём. 26 апреля 1755 г. университет был торжественно открыт[8]. Как отмечал С. М. Соловьёв, М. В. Ломоносов внушил И. И. Шувалову мысль о создании самостоятельного, независимого от Академии университета, дав ему надлежащее устройство. «Московский университет был основан под влиянием мысли, которой Ломоносов был таким неутомимым провозгласителем, мысли, что всё в России должно существовать для русских, для развития русских сил, каждое учреждение должно как можно скорее наполняться русскими деятелями и снабжать ими другие младшие учреждения»[9]. С. М. Соловьёв выделял в специальный раздел истории развития просвещения в России период от образования Московского университета до смерти М. В. Ломоносова.

Следует особо отметить, что решать задачу создания в стране учебных заведений было непросто. Во времена М. В. Ломоносова высших и средних учебных заведений в России было очень и очень мало. Теперь к Петербургскому университету при Академии наук и гимназии при нём прибавился Московский университет с двумя гимназиями. Несколько позднее была открыта гимназия в Казани. Существовали еще четыре специальных военных училища. Всё это и составляло систему учебных учреждений, осуществляющих светское образование в стране. В тех условиях при отсутствии в российской системе образования необходимых национальных кадров приходилось использовать иностранных специалистов. Это вынужденное положение, сыгравшее определенную положительную роль, впоследствии не способствовало русификации системы образования, сдерживало подготовку национальных преподавательских кадров. 

Против сдерживания этой подготовки постоянно и весьма настойчиво выступал М. В. Ломоносов. В данной проблеме он видел тормоз для развития науки и просвещения в России в целом. В своём проекте об организации Московского университета, а затем в его реализации М. В. Ломоносов детально рассмотрел организационную структуру университета, учебный план, определил учебные дисциплины для каждого факультета (философского, медицинского и юридического), штатное расписание с указанием количества должностей преподавателей и даже должностных окладов. Например, на юридическом факультете он предлагал преподавать лекции исторические для ознакомления с правом народов, «что в других местах напрасно относят к ведению факультета философского»; лекции по практической философии; лекции по политике; по публичному и частному праву и русскому праву. Всё это он делал и для гимназий, что в должной мере обеспечивало нормальную работу как университета, так и гимназий. При этом он не обошёл таких вопросов, как обеспечение преподавательского состава и студентов жильём, предлагал его строить рядом с учебными заведениями и в одном месте. Предложил план постройки департаментов – факультетов. По его предложению были назначены первыми профессорами университета его ученики А. А. Барсов и Н. Н. Поповский. Первым директором университета был Алексей Михайлович Аргамаков (1711–1757). Первым ректором университетских гимназий был Н. Н. Поповский. Из первого выпуска университета вышли три профессора: Д. Аничков, С. Забелин и П. Вениаминов.

Большую работу по развитию образования в стране М. В. Ломоносов проделал как куратор Академического Петербургского университета и гимназии при нём. Обнаружив плохое состояние этих учебных заведений, Канцелярия Академии наук (в 1760 г.) передала их «в единоначальное ведение» М. В. Ломоносову с предписанием, что «по сочинённым от него регламентам, полагаясь на его знание и усердие и уповая, что он в произведении до цветущего состояния оных двух департаментов по должности сына Отечества со всяким прилежанием и усердием поступать будет»[10]. Сам учёный на это отвечал, что при возложении на себя решения этой задачи «моё единственное желание состоит в том, чтобы привести в вожделенное течение гимназию и университет, откуда могут произойти многочисленные Ломоносовы»[11]. Ученый ставил такую задачу подготовки учёных и сумел довести эти учреждения до цветущего состояния.

Курируя эти учебные заведения, а также и Московский университет, М. В. Ломоносов рассматривал их как звенья общей цепи развития науки в России. «Университет, – отмечал он, – друг, более того – единокровный брат Академии наук, который составляет с ней единую плоть и будет заодно с ней трудиться на пользу Отечеству... При университете необходимо должна быть гимназия, без которой Университет как пашня без семян»[12]. М. В. Ломоносов активно вмешивался во все стороны жизни этих учебных заведений, делая их более жизнеспособными, прогрессивными, подлинными рассадниками знаний и науки, прилагая большие усилия по совершенствованию содержательной стороны учебного процесса, с тем чтобы преподавание велось на высоком уровне. Он заботился о том, чтобы студентам были созданы нормальные условия для учёбы, чтобы на высоком уровне было поставлено патриотическое воспитание, чтобы студенты стремились к познаниям, серьёзно готовились к своей будущей деятельности. Он подготавливал и отрабатывал учебные программы, определял их оптимальный и содержательный вариант с учётом научных достижений, состав учебных дисциплин и структуру преподаваемых предметов, количество и квалификацию преподавательского состава.

Следует особо подчеркнуть, что в своей бурной деятельности по распространению просвещения и образования в России М. В. Ломоносов вёл борьбу за демократизацию системы образования и доступность образования для всех россиян. Он настойчиво добивался, чтобы в университет и гимназии допускались дети всех слоёв общества, включая «крепостных помещичьих людей без отпускного письма»[13]. При наличии такого письма, считал он, дети крепостных помещичьих людей должны приниматься на казённый счет. Способным к учёбе детям, настаивал он, помещик должен давать вольную, отказываясь от своего права и власти на таких юношей. Что касается учёбы за своё обеспечение, то доступ в учебные заведения должен быть возможен всем без исключения. Он отмечал: важно, чтобы в учебные заведения отбирались способные люди. Сам он помогал в поступлении в гимназию и университет некоторым выходцам из глубин народа, лицам, которые находились под властью помещиков.

Большое значение М. В. Ломоносов придавал воспитанию у студентов, слушателей высокого чувства долга и патриотизма, гражданственности и профессионализма. Обращаясь к учащимся, он призывал их в науке не преклоняться перед авторитетами, а «самим свой разум употреблять; остерегаться самохвальства, хвастовства, а паче лганья, которое часто служит к закрытию злых дел». При этом не тратить в молодости попусту время, проявлять усердие в учёбе и стремиться приносить максимальную пользу Отечеству[14]. «Свобода в молодости, – писал он, – порабощение в старости; кто в молодых летах делал что хотел, на старость принуждён будет делать чего не хочет»[15]. Всячески поощряя прилежную учебу, М. В. Ломоносов воодушевлял студентов, вселял в них веру в то, что они способны сделать многое. Он говорил им, что могуществу человеческого духа «и проницательству смысла предел ещё не поставлен и много может ещё предложить и открыть осторожная их смелость и благородная непоколебимость сердца»[16].

Просветительский подход осуществлял М. В. Ломоносов даже по отношению к деятельности самой Академии наук. Например, он требовал от выступающих с докладами на академических собраниях не говорить о высоких материях, требующих глубоких научных знаний, а говорить «о материях внятных и привлекающих внимание слушателей»[17]. По его настоянию Академия наук с 1755 г. начала издавать первый научно-литературный журнал на русском языке, что, безусловно, способствовало развитию просвещения в стране.
Нельзя не отметить, что деятельность М. В. Ломоносова и его предложения по просвещению и образованию российского народа встречали сопротивление со стороны феодальных кругов, а также их приспешников от науки. Например, в Академии наук Блументрост и Шумахер мешали назначению М. В. Ломоносова куратором Академического университета и гимназии при нём. Они выступали против вхождения его в Совет Университета[18]. Шумахер и Тауберт предлагали даже закрыть Петербургский университет, уступив всё Московскому университету[19]. После смерти М. В. Ломоносова эти люди привели Университет и гимназию в печальное состояние и в конце концов к их закрытию. Как отмечает один из исследователей наследия М. В. Ломоносова М. Т. Белявский, «сразу же после смерти Ломоносова недруги учинили беспощадную и постыдную расправу над академическим университетом и гимназией, объявив, что реформы Ломоносова не соответствуют намерению Академии»[20]. Показательно, что Екатерина II не препятствовала этому разгрому. Недруги мешали не только развитию учебных заведений, но и всему просвещению.

Важнейшим средством просвещения для М. В. Ломоносова был русский язык. Он приложил огромные усилия по развитию русского языка, его защите, распространению и сохранению его чистоты. В то время российские вельможи всё больше ориентировались на европейский лад, осваивали иностранные языки, а свой употребляли лишь в «высокоштильной» форме, делая этот язык сугубо сословным. Многочисленные иностранные учителя, от членов Академии наук до всяких гувернантов, не только не жаловали русский язык, но третировали его, унижали, доказывали, что этот язык является второстепенным. Например, член Академии наук Шлёцер, претендуя на роль исследователя русской истории, написал Грамматику Российскую, где, как отмечал М. В. Ломоносов, исказил русский язык, «проявил не токомо незнание, но сумасбродство в произведении слов российских. Кроме многого, что развратно и здравому рассудку противно, внесены ещё ругательные чести и святости рассуждения»[21]. Как замечал А. С. Пушкин, в царствование Петра I русский язык «начал приметно искажаться от необходимости введения голландских, немецких и французских слов <...> к счастью явился Ломоносов»[22]. В Академии наук её члены-иностранцы пытались доказывать, что русский язык не может быть языком науки, называя его «языком черни». В Академии наук научные труды и доклады писались на иностранных языках, прежде всего на латинском. Это делалось, как замечал М. В. Ломоносов, с целью, чтобы в России было меньше российских учёных. Естественно, что такое отношение к родному языку сокращало возможности у россиян получать образование, а также идти в науку, то есть ограничивало возможности просвещения народа. В этих условиях М. В. Ломоносов поднял свой могучий голос в защиту родного языка, назвал его великим языком и в своей практической деятельности это доказал. Как замечал А. С. Пушкин, Ломоносов «понял истинный источник русского языка и красоты оного: вот его главная услуга»[23]. М. В. Ломоносов показал, что величие русского языка складывается из ряда его сторон. Во-первых, из той обширности территорий, на которых народ говорит на этом языке. «Народ российский, – писал он, – по великому пространству обитающий, не взирая на дальние расстояния, говорит повсюду вразумительным друг другу языком в городах и в селах». «Повелитель многих языков, язык российский, – не токомо обширностью мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе»[24]. Русский язык способствует объединению народа. «Собраться рассеянным народам в общежитие, создавать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать мысли друг другу»[25].

Во-вторых, своими качествами, внутренним величием как язык, богато отражающий действительность. «Язык, которым российская держава великой части света повелевает, по ея могуществу, – писал он, – имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни одному европейскому языку не уступает. И для того нет сомнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся»[26]. И эти качества проявляются в том, что «в нём великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежности итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков... Сильное красноречие Цицероново, великолепная Вергилиева важность, Овидиево приятное витийство не теряют своего достоинства на российском языке»[27]. А недругам, которые считали русский язык второстепенным, он отвечал, что в данном случае дело не в недостатках языка.

Защищая русский язык от нападок и искажений, М. В. Ломоносов глубоко осознавал, что язык как исторический феномен постоянно развивается, и поэтому в таком положении он нуждается в совершенствовании и развитии. Ломоносов предпринял для этого огромные усилия, стремясь к тому, чтобы русский язык во всех отношениях проявил свои высокие достоинства. «Я желал бы, – говорил он, – чтобы и российское бы слово, от природы богатое, сильное, здоровое, прекрасное, ныне лишь во младенчестве своего возраста, добродетелей твоих изобретением растущее и укрепляющееся, поразило бы достоинство всех других языков»[28]. Он призывал усиленно работать над этими качествами языка и был уверен в том, что, вопреки всяким недовериям к русскому языку и нападкам на него, он займёт своё достойное место не только в стране, но и за её пределами.

Сам М. В. Ломоносов провёл колоссальную работу по совершенствованию русского языка, осуществил его глубокую реформу, создал русский литературный язык. Как замечал Н. А. Добролюбов, Ломоносов «первый составил довольно стройную систему наук о языке»[29]. В своём письме на имя императрицы Екатерины II с просьбой об увольнении со службы (1762 г.) в подтверждение проделанной работы М. В. Ломоносов привёл перечень своих трудов, которые посвящены проблемам языка. Он писал: «…сочинил российскую грамматику, краткое руководство к красноречию, панегирик Петру и Елизавете, написал о пользе славянского церковного языка в штиле российском, собрал лексикон первообразных слов российских, собрал лучшие российские пословицы, собрал речи разных языков между собой сходных, исправил штиль российский. В поэзии сочинил правила стихотворения, собрал рифмологию россиян, сочинил 17 од торжественных, 13 од духовных, 2 героические песни о Петре, стихи о пользе стекла»[30].

В реформировании русского языка М. В. Ломоносов особую роль отводил созданию грамматики. «Когда в грамматике все науки такую нужду имеют, – отмечал он, – того ради, желаю, дабы она... привлекла российское юношество к своему наставлению»[31]. Он создал первую Российскую грамматику, первое русское руководство по теории художественной прозы, по теории и практике стихосложения, написал правила, которыми надлежит руководствоваться при написании стихов. В своих трудах М. В. Ломоносов укрепил естественно-исторические основы русского языка, сформулировал его закономерности, соединил церковнославянский и сословный язык с народным живым языком и тем самым расширил границы русского языка; создал гражданский язык, связал его с жизнью и этим сделал его доступным для широких народных масс. Ф. М. Достоевский назвал М. В. Ломоносова гением всей нашей литературы наряду с Пушкиным и Гоголем[32]. Он певец красоты русского языка.

Тематика и содержание трудов М. В. Ломоносова характеризуются глубокой идейной направленностью, патриотизмом, гуманизмом, гражданственностью, любовью к жизни, призывом к единству слова и дела. Для него любое слово было обращено к тому, что помогало и служило России. «Слово твоё, – писал А. Н. Радищев, – живущее присно и во веки в творениях твоих, слово российского племени, тобою в языке нашем обновлённое прилетит в устах народных за необозримый горизонт столетий»[33].

Большие усилия М. В. Ломоносов прилагал к тому, чтобы русский язык стал языком науки. Он боролся за то, чтобы в Академии наук научные труды произносились не только на латинском, но и на русском языке. Особенно он требовал этого от российских учёных. «Природные россияне, – говорил он, – должны свои речи предлагать на российском языке»[34], чтобы их научные труды также публиковались на родном языке. При этом он требовал, чтобы академики владели хорошим стилем, «хотя и не требуется, чтобы каждый из них был оратор или стихотвор». По его инициативе с 1760 г. стали издаваться «Российские Ведомости» на русском языке. Он выступал за то, чтобы издавать книги и другие произведения на русском языке.

Свои требования использовать родной язык он распространял и на учебные заведения. Ломоносов настаивал, чтобы в учебных заведениях русский язык изучался в качестве обязательного учебного предмета, был рабочим языком в обучении и не подменялся другими языками. В предлагаемых им программах он предусматривал учить чистоте русского языка по правилам.

Выступая за распространение русского языка во всех сферах жизни российского общества, М. В. Ломоносов считал, что в учебных заведениях необходимо изучать и иностранные языки. Из иностранных языков предлагал изучать немецкий, французский, испанский, итальянский. Рекомендовал изучать и славянские языки, с тем чтобы читать славянские книги, книги церковного круга. Их он считал великим сокровищем, из которого «знатную часть великолепия, красоты и изобилия великорусский язык заимствует»[35].

Его усилия по введению русского языка в процесс преподавания не проходили бесследно. В Московском университете на русском языке читали лекции А. А. Барсов, Д. С. Аничков, С. Я. Десницкий, И. А. Третьяков, С. Г. Забелин, П. Д. Вениаминов, М. И. Афонин и другие, что имело большое значение как для просвещения, так и для обучения. Через некоторое время после открытия университета было дано разрешение посещать лекции всем желающим. Чтение лекций на русском языке расширяло возможности их посещения.

Сам М. В. Ломоносов сделал многое для утверждения русского языка языком науки. Он говорил, что «на природном языке разного рода моими сочинениями, грамматическими, риторическими, стихотворческими, историческими, также и до высоких наук надлежащими физическими, химическими и механическими стиль российский в минувшие двадцать лет несравненно вычистился перед прежним и много способнее стал к выражениям идей трудных, в чём свидетельствует общая апробация моих сочинений и во всяких письмах употребляемые из них слова и выражения, что к просвещению народа много служит» [36]. В распространении и развитии русского языка М. В. Ломоносов большую роль отводил писателям, без искусства которых, как он говорил, «немало затмится слава всего народа».

М. В. Ломоносов показал, что язык играет важную роль в объединении народа, в организации его совместной деятельности по созиданию в различных областях жизни россиян. В связи с этим он призывал власть имущих всячески способствовать распространению русского языка среди всех россиян, как мы сегодня говорим, чтобы сделать его языком всеобщего межнационального общения. М. В. Ломоносов надеялся, что русский язык будет и дальше распространяться в мире, особенно среди славянских народов.

Таким образом, проблемы просвещения и образования в российском государстве М. В. Ломоносов поднимал на высокий уровень, видя в их решении важнейший фактор прогресса страны, достижения ею самостоятельности, преодоления отсталости, усиления её организованности. Эти проблемы он ставил конкретно, исходя из условий своего времени. Однако все требования М. В. Ломоносова к развитию просвещения и образования не утратили своего значения для российского общества и сегодня. Эти проблемы в иной форме остаются актуальными и требуют внимания. Особенно это связано с реформами, которые во многом разрушили и продолжают разрушать высокоразвитую систему образования в период, предшествующий капитализации станы, когда россиянам навязываются чуждые им ценности и нравы, со страниц СМИ льётся информация, дезориентирующая людей, особенно молодёжь, делая её антипатриотичной, бездуховной, агрессивной, безнравственной. Заветы М. В. Ломоносова помогают преодолевать эти негативные для россиян явления.

Сноски

[1] Михайло Ломоносов: Жизнеописание. Избранные труды. Воспоминания современников. Суждения потомков. Стихи и проза о нем / сост. Г. Е. Павлова, А. С. Орлов. – М.: Современник, 1989. – С. 379.
[2] Там же. – С. 381.
[3] Там же. – С. 376.
[4] Пушкин, А. С. Собр. соч.: в 10 т. – М., 1958. – Т. 7. – С. 277.
[5] Цит. по: Михайло Ломоносов… – С. 376, 381.
[6] Соловьев, С. М. Об истории новой России. – М., 1993. – С. 378.
[7] Ломоносов, М. В. Полн. собр. соч.: в 11 т. – М. – Л., 1952–1958. – T. 6. – С. 407–408.
[8] Московский университет. – № 2 (январь). – 1995.
[9] Соловьев, С. М. Указ. соч. – С. 378, 476–477.
[10] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – T. 9. – С. 553–554.
[11] Там же. – Т. 10. – С. 539.
[12] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – T. 10. – С. 57.
[13] Там же. – T. 9. – С. 444.
[14] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 9. – С. 508.
[15] Там же. – Т. 6. – С. 535.
[16] Там же. – Т. 8. – С. 682.
[17] Там же. – Т. 10. – С. 91.
[18] Там же. – С. 312.
[19] Соловьев, С. М. Указ. соч. – С. 458.
[20] Белявский, М. Т. …Все испытал и все проник. – М., 1990. – С. 93.
[21] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 9. – С. 426.
[22] Пушкин, А. С. Указ. соч. – Т. 7. – С. 28.
[23] Пушкин, А. С. Указ. соч. – Т. 10. – С. 145.
[24] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 7. – С. 590.
[25] Там же. – С. 61.
[26] Там же. – С. 92.
[27] Там же. – С. 391–392.
[28] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 8. – С. 683.
[29] Михайло Ломоносов... – С. 382.
[30] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 10. – С. 401.
[31] Там же. – Т. 7. – С. 390.
[32] Михайло Ломоносов... – С. 379.
[33] Цит. по: Слово о науке. Афоризмы. Изречения. Литературные цитаты / сост. Е. С. Лихтенштейн. – М., 1986. – С. 53.
[34] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 10. – С.158.
[35] Цит. по: Слово о науке… – С. 98.
[36] Ломоносов, М. В. Указ. соч. – Т. 10. – С. 352.