«С точки зрения сборов год складывается лучше, чем мы ожидали. Причин для этого две: рост личного страхования, то есть ДМС и НС, и рост ОСАГО. Эти два фактора влияют на сборы в целом. Разумеется, без учета ОМС. В остальных сегментах – автокаско, страхование имущества физических лиц, страхование грузов и т. д. – наши прогнозы полностью оправдались»

Александр Григорьев, Генеральный директор ОСАО «Ингосстрах»

– Александр Валерьевич, прежде чем говорить о том, что ожидает страховой рынок, давайте подведем предварительные итоги 2010 года. Каковы они?

– С точки зрения сборов год складывается лучше, чем мы ожидали. Причин для этого две: рост личного страхования, то есть ДМС и НС, и рост ОСАГО. Эти два фактора влияют на сборы в целом. Разумеется, без учета ОМС. В остальных сегментах – автокаско, страхование имущества физических лиц, страхование грузов и т. д. – наши прогнозы полностью оправдались. Мы планировали, что рынок подсядет на 5-7%, и планы по сборам в 2010 году рассчитывали с тем же сокращением, однако по факту рынок вырос на 5%, что, наверное, хорошо. Но как правильно отмечают эксперты в своих комментариях, это все равно меньше, чем в докризисном 2008 году. Для многих компаний это означает осознание «дна», понимание того, что надо делать дальше.

Из негативных глобальных тенденций: на рынке никуда не делся демпинг в страховании имущества юридических лиц, где ситуация, на наш взгляд, безобразная. А вот в автокаско могу отметить положительные тенденции. Рынок сократился, конкуренция за клиентов увеличилась, но все лидеры автокаско поняли, что этот вид страхования нужен компаниям только тогда, когда он дает положительный финансовый результат, и баловаться с ним уже нельзя. Крупнейшие игроки этого рынка подняли тарифы – на нем практически не осталось серьезных компаний, занимающихся демпингом.

На рынке ОСАГО явно выделяются две тенденции. С одной стороны, повышение региональных коэффициентов и улучшение ситуации на региональных рынках ОСАГО, с другой – серьезный рост выплат на 10 пунктов в целом по ОСАГО. Абсолютно неудовлетворительная ситуация, которую мы будем жестко критиковать – ситуация с ПВУ. В среднем выплаты по ПВУ на 21% меньше, чем выплаты без использования ПВУ. Лидеры манипулирования в ПВУ, однако, имеют отклонения до 28, 39, 49%. Это уже ничем нельзя объяснить. И это предмет нашей будущей жесткой дискуссии в следующем году на уровне Минфина и Правительства. ПВУ в удельном весе урегулированных выплат по ОСАГО становится все больше и больше, и создается неприемлемое положение дел, т. к. ОСАГО – социально важный вид страхования. Те, кого мы относим к манипуляторам (по мнению «Ингосстраха»), имеют самые высокие отклонения. Но что интересно, именно эти компании имеют максимальный положительный результат по ПВУ. Единственная компания, у которой большой положительный результат по расчетам ПВУ не вызывает сомнений – «Росгосстрах», что связано с его структурой портфеля, в котором преобладают «Жигули». К остальным же компаниям, демонстрирующим небывалую прибыль по ПВУ, у нас есть вопросы.

– Хотелось бы задать вопрос по ужесточению надзора. У надзора происходит некоторое смещение инструментария – теперь больше смотрят не на финансовую отчетность, а на жалобы, правила и т. д.

– На отчетность смотрят меньше, но смотрят на ошибки. В основном, действительно, смотрят на жалобы клиентов, соблюдение правил и предписаний. И здесь, пожалуй, можно приветствовать действия надзора, за исключением, может быть, чрезмерно пристального внимания к крупным компаниям. Хотя в этом есть разумное зерно, потому что на крупные компании приходится максимальное количество клиентов.

– Не является ли это некоторой подменой того правильного инструмента, когда через отчетность отслеживаются источник финансовых проблем, как в банках, например? В банке это видно ежедневно, при этом нет смысла смотреть на жалобы клиентов или другие косвенные признаки.

– У страховых компаний отчетность не ежедневная, а квартальная.

– Может быть, лучше предоставлять отчетность чаще?

– Думаю, это два параллельных процесса. По крупным компаниям отчетность должна быть, по моему мнению, ежемесячной. Но Росстрахнадзор и так запрашивает данные по активам ежемесячно. Работа с жалобами – это работа по совершенствованию правил и стандартизации страхового продукта. Я в этом не вижу ничего плохого.

– Правильно или нет, что отзыв лицензий может происходить без предписания, то есть будет оперативная реакция на негативные события?

– Нет, не правильно.

– Почему?

– Потому что вначале должно быть предписание. Мне кажется, в этом проекте закона перемешаны две вещи: быстрота реакции на действия компании, которая пытается вывести активы, и собственно отзыв лицензии без оснований.

– Как вы считаете, что еще нужно совершенствовать в плане регулирования?

– Я об этом уже говорил: МСФО и актуарный аудит. Стратегически больше ничего не надо. Возможно, еще введение для крупных и средних компаний ежемесячной отчетности. Просто отчетность надо уметь читать. Из аудированной МСФО, которую Росстрахнадзор будет регулярно мониторить, и так станет все видно. При наличии нормальной плановой отчетности, аудита и контроля за резервами и активами, устойчивость рынка будет обеспечена.

– Нас сейчас в отчетности страховых компаний смущает несколько моментов. Первый – что не регулируются внебалансовые риски. Второй момент – связанные стороны. В других сегментах финансового рынка этот момент регулируется достаточно жестко.

– Очень справедливая постановка вопроса. В части активов и резервов регулирование должно происходить так же жестко, как в банках. То есть с точки зрения работы с аффилированными лицами «Ингосстрах» не должен 50% денежных средств держать в банке «Союз», не должен покупать векселя своих дочек на 30% своих резервов и т. д. Для этого должна быть нормативная база. В рамках надзора за соблюдением правил и борьбы с демпингом мы опять упираемся в актуарный аудит. А в части активов я согласен, что регулирование должно быть такое же жесткое, как в банковском деле. Нельзя класть депозиты в родственные банки, нельзя покупать векселя родственных компаний на суммы, превышающие нормативы (по требованию BASEL II не более 6 %).

– Что касается принятия крупных рисков, здесь тоже существует некоторый пробел регулирования. Катастрофические риски, которые не перестрахованы, не соответствуют капиталу. Что здесь можно менять? Мы часто видим, что достаточно маленькие компании берут на себя большие риски и это никак не сказывается на марже платежеспособности.

– Как только случается убыток, такие компании сразу вылетают с рынка.

– У банка принятие крупного риска регулируется, в страховых компаниях – нет.

– Соотношение страховой суммы к капиталу сейчас не регулируется. Регулируется отношение резервов и капитала. Вопрос в том, какой принцип избрать. Компания, принимая крупные риски, должна быть ограничена достаточностью капитала и резервов, регулированием собственной маржи.

– Когда введут МСФО, как думаете?

– По закону определили три года.

– А ведь большинство компаний не справится.

– Дайте им три года. Речь идет не об учете, а об отчетности. За полгода наладить перекладку отчетности – не проблема. Неправда, что компании не справятся. Тот, кто это говорит – лукавит. В маленькой компании, у которой 100 операций в месяц и один бухгалтер, МСФО внедрить гораздо легче. Дайте мне любую из этих компаний, и я на спор за 12 месяцев запущу в ней МСФО. Если компания действующая и ей нечего скрывать, запустить в течение года МСФО – не вопрос.

– По поводу новых видов, в том числе обязательных. За всю историю современного российского страхового рынка Президент в этом году впервые что-то сказал про страхование. Какие у Вас ожидания по этому поводу? Действительно ли эти инновации полезны? На каких принципах нужно вводить обязательные виды и нужно ли их вводить вообще?

– Мировая практика говорит о том, что обязательные виды нужно вводить. Обязательный вид страхования приучает общество к защите своих интересов. Потом он трансформируется во что-то другое в зависимости от желания государства, социально-экономического развития страны. Их не должно быть много. Некоторые виды страхования вообще не должны быть обязательными. Такое ОМС, как сейчас предусмотрено в проекте закона, это нерациональное расходование государственных средств, и отрицательный социальный эффект от нового закона будет намного жестче, чем от введения в свое время лекарственного обеспечения. Перекрытие пенсионерами дорог, на мой взгляд, очень вероятно.

Обязательное сельскохозяйственное страхование – законопроект, который сейчас уже внесен в Госдуму. Коррупционная емкость в нем пока сохраняется. Там есть положительные новации, а именно единое профессиональное объединение, контроль и т. д. Но когда государственные деньги распределяются Минсельхозом и идут в страховую премию, то коррупционность сохраняется. На самом деле есть два способа запуска всеобщего 100% сельскохозяйственного страхования. Первый вариант – это обязательное страхование только катастрофических рисков и выплаты, осуществляемые с дотацией только в случае если остальные виды риска застрахованы. Два маленьких условия – и закон будет идеально работать. И второй – можно вообще отменить обязательное сельхозстрахование. Оставить дотации на банковский процент, на топливо, на посевной материал, но условием получения дотации поставить страхование. Через год 100% площадей будут застрахованы, и государство не потратит на это ни копейки. Мы считаем, что оба пути более правильные, чем то, что сейчас предлагается в законе, и будем пытаться к этому двигаться в ходе обсуждения проекта закона. Если же говорить о самом факте принятия закона, о приучении сельхозпроизводителя к тому, что он должен сознательно страховаться, то это положительная вещь. То есть появление закона для сельхозпроизводителей оцениваю положительно, но суть закона я бы поменял.

Второй законопроект – это ОПО, вокруг которого было много боев, и в рамках НССО бои еще не утихли. Но это абсолютно правильный закон об обязательном страховании.

Третье, что сейчас обсуждается, – обязательное противопожарное страхование. На встрече у Президента РФ Дмитрия Медведева это подробно обсуждалось. Возникла дискуссия – нужно ли вводить обязательное страхование жилья. В мире такие эксперименты есть, но обязательным является только противопожарное страхование, то есть там, где государство может нести издержки. Но есть европейское сообщество – Германия, Франция, Италия, Испания и т. д., а также США, где по сути нельзя никакой операции произвести с домом, даже электрика пригласить, если нет страховки. Это сложилось исторически. Обязательное страхование где-то было, а где-то нет, но сама практика и позиция государства всех подтолкнула к этому за последние 30-50 лет. Для защиты интересов населения это положительная вещь, но возникают те же вопросы, что и с ОСАГО. Есть бабушки в дачных поселках, есть те из них, кто живет в квартирах или на даче, и здесь нужно понять, какую идеологическую и социальную функцию этот закон может выполнять. Можно принять такой закон, и за это страхование возьмутся все 600 компаний. Для бабушек 600-1000 рублей в год – это 15% пенсии, 2-3% от годового дохода. Многовато для пенсионерки. Но если возникнет ущерб, а компания, которая бабуле выдала полис, не заплатит, то ей будет КАТАСТРОФИЧЕСКИ плохо. Вот почему этот социальный аспект при определении прав допуска на данный рынок нельзя игнорировать. Это не значит, что его не надо вводить. Но при его вводе, когда это выгодно и все хлопают в ладоши, нужно понимать социальную важность такого закона. Поэтому требования к доступу на данный рынок нужно формулировать в законе очень жестко.

В головах руководителей страны пожары этого года качнули маятник в другую сторону. Раньше они вообще не занимались страхованием. На самом деле мы придерживаемся позиции, что маятник должен быть в состоянии равновесия. Чтобы мы каждый год встречались для обсуждения наших проблем, но проблемы эти не одних страховщиков, а проблемы страны и населения. Чтобы у Минфина страхование было не 355-м приоритетом, а хотя бы 5-м, или, как в США, – 2-м. Если говорить о 2010 годе, то абсолютная важность его заключается в том, что государство в лице высших должностных лиц вспомнило про страхование.

– Еще идея о страховании работников от банкротства.

– В мире такого нет.

– Получается, что это страхование ущерба от банкротства – фактически страхование кредитного риска.

– Это предпринимательский риск, страхование здесь вообще не при чем. Для этого существуют профсоюзы и биржи труда, бюджет государства. На это предприятия отчисляют каждый месяц взносы в фонды социального страхования. При чем здесь страхование?

– На Ваш взгляд, идея создания двухуровневой системы, по аналогии с банками развития, когда крупный банк развития с госкапиталом рефинансирует сделки частных банков, хорошая?

– Это хорошая идея. Так можно делать. Государственные перестраховочные компании – теоретически вещь приемлемая. Дальше начинаются профессиональные вопросы. Например, емкость. Если создается перестраховочная компания АИЖК с капиталом хотя бы в 20 млрд рублей, я поддерживаю, почти миллиарда долларов хватит на 5 лет. Но если речь идет о компании, имеющей 2 млрд, то я не понимаю, как перестраховщик последней инстанции может финансово не соответствовать объему рынка. А риск потери стоимости квартиры на международном рынке не перестраховывается вообще. Напомню, что кризис ипотеки в США поэтому и возник.

– Последнее время высказывались идеи о том, что нужно создавать государственные компании по страхованию специализированных рисков…

– Это бред. Можно создать перестраховочную компанию с емкостью, которая покрывает объем рынка, но в том случае, если государство даст деньги. При этом если рынок не регулирует это сам, то всегда создается среда для коррупции. По большинству так называемых отраслевых рисков есть глобальное международное перестрахование. Поэтому и практически, и теоретически это вредные для страны идеи. Я говорю открытым текстом: чиновники, которые сидят в министерствах, пытаются создать себе отраслевые страховые кормушки. А ведь основная задача перестрахования – перенести риски с госбюджета и внутреннего рынка на международный рынок перестрахования. Чтобы разделить риски, чтобы государство чувствовало себя более уверено. А вот идея сконцентрировать эти риски на государственном бюджете – прямо противоположная идея. Возьмем, к примеру, 2010 год. Если бы в государственной компании были застрахованы леса, жилые дома, сельхозпроизводители, и вот случились катастрофические пожары, за все это платил бы государственный бюджет путем финансирования государственной страховой и перестраховочной компаний.

– Нужно ли и можно ли вводить какие-то глобальные стимулы для стимулирования добровольного спроса на страхование?

– Нужно или можно – это разные вещи. Например, когда мы говорим о противопожарном страховании жилья. Элементарно – сделайте налоговый вычет на 50, 70 или 100% страховой премии с лимитом, допустим, в 1 млн рублей. У человека возникнет простой выбор: либо заплатить этот налог, либо застраховать. Куда понесет человек деньги? И закон об обязательном страховании будет не нужен.