«Год оказался очень даже неплохим в плане подписанных премий, а вот в части убытков он действительно будет худшим за последние много лет. Но в этом плане мы подходим к ситуации вполне реалистично и связываем ее с циклом, с пиком убыточности, который в перестраховании происходит примерно раз в десять лет»

Светлана Шеховцова, генеральный директор СПК «Юнити Ре», и Дмитрий Гармаш, заместитель генерального директора СПК «Юнити Ре»,

– Первый вопрос касается текущей ситуации. Опрошенные нами страховщики говорят, что 2013 год оказался самым тяжелым годом на российском страховом рынке за последние несколько лет. Согласны ли вы с этим утверждением?

С.Ш.: Мне так не кажется. Точнее, я бы сказала так: год оказался очень даже неплохим в плане подписанных премий, а вот в части убытков он действительно будет худшим за последние много лет. Но в этом плане мы подходим к ситуации вполне реалистично и связываем ее с циклом, с пиком убыточности, который в перестраховании происходит примерно раз в десять лет. В отношении «Юнити Ре» это так и есть, так как в следующем году компании исполняется именно столько. Проблема для рынка еще и в том, что при всей этой конъюнктуре на рынке сохраняются крайне низкие тарифы. А это беда.

Д.Г.: Пожалуй, можно добавить, что в этом плане работы с ценой перестрахователи делятся на две группы. Одним уже на этапе прямого страхования «выкручивают руки» банки-посредники, сами клиенты, и в результате страховщики технически не могут перестраховываться по высоким тарифам. А другие перестрахователи сами изначально настроены на активный демпинг в сторону перестраховщика: тариф изначально режется в разы и «распихивается» по рынку с целью сэкономить.

– По итогам 1 полугодия 2013 года в целом по рынку объем перестраховочных премий остался на уровне прошлого года. Но по компаниям динамика перестраховочных премий существенно различалась. Почему нет единой тенденции?

Д.Г.: Что касается перестрахования, по результатам полугодия получается, что группа лидеров осталась той же, что и в прошлом году, – СОГАЗ, «Ингосстрах», «Юнити Ре» и ряд других компаний. А это основа рынка в силу давнего тренда рыночной консолидации и централизации всего перестрахования в целом.

С.Ш.: У нашей компании размер перестраховочных премий, например, удвоился. Это связано, в частности, с изменением политики в группе компаний РЕСО: наша компания уже несколько лет является координатором перестрахования в группе, работая над анализом и контролем перестраховочной защиты компаний группы и ее оптимизации с учетом возможностей «Юнити Ре» по участию в этой защите. Помимо этого, в «РЕСО-Гарантии» прошла реструктуризация ряда облигаторных договоров, которые с этого года были частично перестрахованы в «Юнити Ре».

– А за счет открытого рынка у вас премии тоже выросли?

С.Ш.: Безусловно! Мы неоднократно отмечали, что наше основное преимущество – долговременные, очень плотные и качественные отношения со всеми без исключения российскими страховыми компаниями из топ-50. Повторюсь, со всеми! Это дает возможность концентрироваться на портфелях, на которые приходится более 75% российского non-life страхования, а значит, успешно расти и балансировать свои результаты в любом периоде и при любом состоянии рынка.

– Наверное, в этом вы видите потенциал дальнейшего роста…

Д.Г.: Как в качестве ключевого фактора – конечно! Полная лояльность такой группы клиентов, как топ-50, качественный сервис, который мы оказываем, емкости, которые мы предлагаем, оперативная оплата убытков – все это является основой баланса нашего российского портфеля и залогом устойчивого роста на будущее: если кто-то из лидеров немного падает, растет другой; если реструктурируется и испытывает временные трудности один, раскручивает новые направления и расширяется другой. Работая активно с каждым, мы, разумеется, получаем возможность положительной динамики в любом случае.

С.Ш.: Это верно. Пусть компании и уходят, происходит консолидация рынка, клиентская база сокращается, но появляются и новые игроки, усиливают свои позиции компании второго эшелона. Наш фундамент – в одинаково эффективном взаимодействии и с крупными, и с мелкими компаниями. В отношении последних у нас активная работа не прекращалась ни на минуту с самого момента основания, и теперь уже зачастую не мы ищем компанию, а она нас. Девять лет мы работали на текущую позицию, на реноме, на рейтинг – теперь у нас все это есть и само по себе приносит новых клиентов. И это одинаково актуально и для России, и для СНГ, и для дальнего зарубежья!

– Поговорим о ситуации на мировом перестраховочном рынке. Как на него повлияли убытки прошедших двух лет?

Д.Г.: На мировом перестраховочном рынке в этом году пока нет особых перемен. Основной тренд развития последних двух лет – это переизбыток капитала в перестраховочной отрасли, а значит, все больше компаний – средних и мелких, региональных и международных – активно идут на новые рынки, за новыми клиентами, расширяют свои ниши. Как пример: некоторые крупные перестраховщики, ранее никогда не поддерживавшие ретроемкости, в прошлом и текущем году начали это делать, и активно. Известно, что ряд иностранных компаний из других регионов (Латинская Америка, Азия) тоже собираются активно выходить, например, на рынок СНГ. В сегодняшних условиях, конечно же, это влечет за собой снижение тарифов и более «мягкий» рынок.

Вообще данная тенденция наблюдается уже второй год, и пока сложно сказать, когда она завершится. Для нас как регионального перестраховщика с не самым высоким рейтингом это однозначно негативный тренд, в рамках которого мы испытываем серьезную качественную конкуренцию со стороны международных компаний с более высоким рейтингом.

С.Ш.: Даже на российский рынок это сильно влияет – в первую очередь, на все те же цены! Проблема в том, что «большие игроки» в лице исторически очень активных в России Hannover Re, SCOR, Partner Re активно, часто даже агрессивно прорабатывают весь рынок, широко предлагая облигаторное перестрахование по достаточно конкурентным ценам. С учетом непропорциональной базы 90% российских облигаторов, величины лимитов и их распространения даже на мелкие компании, нет ничего удивительного, что цены в прямом сегменте падают все ниже!

– Складывается следующая ситуация. С одной стороны, вы говорите об усилении конкуренции. С другой стороны, на российском перестраховочном рынке отмечается рост перестраховочной премии, полученной из-за рубежа. Нет ли здесь противоречия?

Д.Г.: Объем входящего перестрахования на российский рынок примерно одинаков на протяжении последних трех лет. Падение, длившееся с 2005 года, закончилось. И международный бизнес действительно остается одной из ключевых составляющих стабилизации данного сегмента. Количество международных рисков (пусть и разного качества) растет из года в год, брокеры по всему миру работают все более активно, емкости требуется все больше. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и после крупных перестраховщиков остаются небольшие доли, которые активно размещаются, в том числе на российском рынке, где есть хороший «пласт» финансово устойчивых и нормально рейтингованных, даже по мировым меркам, компаний и достаточно профессиональные андеррайтеры. Причем эти компании более гибки и менее бюрократизированы и формализованы в своей деятельности по сравнению с мировой элитой, а потому брокеры с удовольствием идут и на российский рынок. Главное в их работе – грамотно подойти к селекции таких перестраховщиков!

– Получается, что тенденция роста международного бизнеса устойчива и продолжится в обозримом будущем?

Д.Г.: Конечно. Даже если вдруг мировой рынок станет из «мягкого» «твердым», это сыграет российской емкости только на пользу! Да и основные «поставщики» рисков в Россию – рынки Ближнего Востока и Азии – растут в гораздо больших объемах, чем могут охватить члены «мировой перестраховочной элиты». Поэтому ниша для нас останется.

– Как вы оцениваете потенциал страховых рынков стран СНГ?

Д.Г.: Это сложный вопрос. С одной стороны, почти все страховые рынки постсоветского пространства в последние годы растут: по нашим подсчетам, средний годовой прирост в сегменте non-life для стран бывшего СССР превышает 20%! Но эта территория отличается крайней неравномерностью в регулировании исходящего перестрахования, осложняя возможности для маневра российским перестраховщикам. В этом плане, например, в 2012 году Казахстан совсем закрылся от России, несмотря на то что является членом единого Таможенного союза: рейтинговые требования, введенные ими, практически не дают возможности работать по перестрахованию. Что характерно, эти меры совершенно не препятствуют развитию схемного перестрахования, против которого они вроде бы изначально и создавались.

С.Ш.: Много усилий в направлении решения этой ситуации прилагает Комитет по перестрахованию при ВСС РФ. От его имени в надзорные органы Казахстана и, в частности, Беларуси было уже направлено несколько писем с обоснованием проблематики и предложениями по решению вопроса, но пока что все они оставлены без ответа. По факту получается, что в рамках Таможенного союза, как и предполагалось, беспрепятственно перемещаются все продукты и услуги сопредельных государств, но только не перестрахование!

Д.Г.: На Казахстане и Беларуси рынок СНГ для нас, безусловно, клином не сошелся. Исторически вторым приоритетным рынком для нас, после российского, остается украинский. Там нормальные, вполне демократичные рейтинговые требования, но его основная проблема – это жесточайшая конкуренция в прямом корпоративном бизнесе, а значит – демпинг. Еще одним аспектом, который нельзя сбрасывать со счетов в отношении Украины, является их возможное принятие в Евросоюз, что, скорее всего, поставит крест на развитии отношений с Россией.

Другие рынки СНГ хоть и растут, но сами по себе невелики, чтобы делать на них ставку при развитии. Безусловно, перспективен Азербайджан; хорошая динамика и наполнение в Грузии и Молдове. Но в любом случае в нашем портфеле по итогам прошлого года СНГ занимает всего 10% (75% – Россия и 15% – дальнее зарубежье). Думаю, в текущих условиях сделать СНГ основной территорией и довести ее долю хотя бы до 30–40% практически невозможно.

– Вернемся к России. Как создание мегарегулятора сказалось на перспективах развития российского страхового и перестраховочного рынка?

Д.Г.: Считаю, что положительно, хотя страховщикам пока еще очень непривычно ощущать на себе надзор в объеме почти что банковского! Например, с одной стороны, хорошо, что мы видим ужесточение требований к учету и отчетности, в частности к просроченной и спорной дебиторской задолженности, а с другой, это сильно загружает и затрагивает операции по перестрахованию, где всегда очень много отсрочек, переносов сроков платежей, фактических оплат, пришедших позже, так как сроки, как правило, никогда строго не соблюдаются.

– Недавно ЦБ объявил, что собирается разработать систему нормативов для страховых компаний. Как вы думаете, какие нормативы наиболее приемлемы для этих целей?

С.Ш.: Однозначно, такие нормативы должны отслеживать качество активов и достаточность сформированных резервов. Пусть игроки показывают, куда инвестированы «живые деньги», отдельно нужно требовать данные об инвестициях в долгосрочные проекты. В МСФО указана соответствующая позиция. Важно, чтобы их инвестировали не в собственные карманы, – уж слишком много примеров в последние годы было на нашем рынке!

Также здесь очень важна и частота предоставления отчетности по таким нормативам. Раз глобально предполагается ежедневная финансовая отчетность, раз и в отношении дебиторской задолженности мы переходим на банковские стандарты, то это можно сделать и с точки зрения нормативов!

– Поговорим о прогнозе. Ожидаете ли вы увеличения числа сделок M&A на страховом рынке в ближайшие годы?

С.Ш.: Сложно сказать. Наверное, нет. Концентрация страхового рынка и так очень высока. А иностранцы, вероятнее всего, будут ждать окончания периода адаптации к ВТО. К тому же все более-менее значимые иностранцы, для кого характерна активная международная экспансия, – Allianz, Zurich, AXA, Generali, Liberty, ACE и другие – уже давно тем или иным образом присутствуют в России, работают под собственным или иным брэндом, причем мало где результаты такой работы однозначно положительны!

– Может быть, к нам придут иностранцы с развивающихся рынков, например из Китая?

С.Ш.: Сомневаюсь, что им это нужно. Либо сами развивающиеся рынки достаточно малы, и есть необходимость концентрироваться на внутреннем бизнесе, либо, наоборот, они огромны, и нет заинтересованности в сравнительно небольшом российском рынке. Тем же гигантским китайским страховым корпорациям вряд ли интересны наши объемы и потенциальные перспективы роста. Да и уровень интеграции наших экономик не столь велик, чтобы им было нужно обязательно у нас присутствовать.

– Каков ваш прогноз динамики рынка прямого страхования? За счет каких видов он будет расти? Какие виды будут сокращаться?

С.Ш.: Развитие будет проходить более или менее ровно, в соответствии с динамикой ВВП и розничного кредитования. Ключевым драйвером развития рынка станут обязательные виды страхования. Я согласна с тем, что развитие страхования на начальном этапе (а у нас он все еще начальный, несмотря на 20 с лишним лет практики!) должно идти по пути принуждения.

События последних двух лет с природными явлениями в России – я имею в виду Крымск и Дальний Восток, в первую очередь, – показывают, насколько низко по-прежнему проникновение страхования в самые обычные сферы жизни. И пострадавшие, в частности от наводнений, продолжают рассчитывать на полномасштабные компенсации своих убытков от государства, а не на страхование своей собственности. Возможно, при фиксации государственных выплат на некоем совсем минимальном уровне хотя бы жители более опасных природных районов больше задумывались о страховании самого основного – домов, квартир, автомобилей.

– Как будет развиваться перестраховочный рынок?

С.Ш.: Предполагаем, что если по итогам года и будет рост, то совсем незначительный. По результатам полугодия это уже видно. Факторы все те же, о которых мы говорили ранее: активность из дальнего зарубежья; небольшая доля СНГ. Удивительно, но и на российском поле будут источники роста: в этом году мы были удивлены тем, что многие из мелких и средних компаний стали оживать по прошествии трех лет после кризиса, проводить реструктуризацию, формировать новые рыночные стратегии, планировать перестрахование.