«Ключевое событие – завершение работы над стратегией Министерства финансов по развитию рынка страхования до 2020 года»

Александр Зарецкий, Президент страховой компании «МетЛайф Алико» (группа MetLife)

Интервью с президентом страховой компании «МетЛайф Алико» (группа MetLife) А. М. Зарецким

– Александр Михайлович, расскажите, пожалуйста, какие события вы считаете ключевыми на рынке страхования жизни в 2012–2013 годах?

– Ключевое событие – завершение работы над стратегией Министерства финансов по развитию рынка страхования до 2020 года. В этом документе значительная часть задач и инициатив касается страхования жизни.

Многие из них взяты из стратегии Ассоциации страховщиков жизни, которую мы подготовили в 2012 году. Очень приятно, что основные положения – налоговые льготы, отчасти сфера пенсионной системы и unit-linked нашли свое отражение в стратегии Минфина.

Самое главное то, что все это закреплено не только в тексте стратегии Минфина, но и в целевых показателях, на которые планируется вывести страхование жизни. А это не менее 500 млрд рублей к 2020 году. Кроме того, все отражено в дорожной карте, которая является приложением к стратегии. Там указано, как будут вводиться налоговые льготы. Разработаны изменения в законодательство для продуктов unit-linked, учтены интересы страховых компаний в пенсионной системе.

В стратегии Ассоциации страховщиков жизни мы определили консервативный и оптимистичный сценарии развития рынка: по оптимистичному сценарию мы должны выйти к 2020 году по сбору премий на 1 трлн рублей, по консервативному сценарию – на 200 млрд рублей. Минфин дает сценарий на 500 млрд, это средний сценарий.

– Какой прирост взносов за 2013 год вы прогнозируете?

– Прогноз на 2013 год, учитывая, что кредитование пока продолжает расти, – 50-55%. Я ожидаю со временем, что темпы роста должны стабилизироваться на более низком уровне, если, конечно, не будет новых стимулов.

– На ваш взгляд, благодаря каким стимулам можно сохранить столь высокие темпы прироста взносов?

– Во-первых, с помощью стимулирующих мер правительства. Они прописаны в дорожной карте, но их еще нужно реализовать. Во-вторых, конечно, макроэкономика в сочетании с состоянием кредитного рынка сильно влияют на темпы прироста взносов. Оптимистичный сценарий рассчитан с учетом того, что стимулирующие меры будут реализованы в 2013 году. Но сейчас очевидно, что они откладываются до 2014–2015 годов. И поэтому прогноз Минфина оказывается наиболее реалистичным. Макроэкономика и инфляция влияют очень сильно. Особенно важно это в долгосрочном страховании жизни. Чем выше инфляция, тем сложнее развивается это направление.

– Каков ваш прогноз на 2014–2015 годы?

– Я ожидаю рост взносов на 20-30% за счет того, что кредитный рынок не упадет полностью. И я думаю, что все-таки будут стимулирующие меры.

– Каким образом меры из стратегии Минфина отразятся на рынке?

– Стратегию Минфина часто подвергают критике. Например, вводимые налоговые льготы для физических лиц не такие большие, поэтому нельзя ожидать, что люди услышат эту новость и сразу же придут страховаться. Я считаю, что это повлияет на каждого пятого. Критики стратегии также часто приводят аргумент про доходность. У нас доходность 7%. Это низкая доходность при инфляции в 6-7%. А продукты unit-linked говорят о том, что можно через нас инвестировать в более рискованные активы. Это позволяет предложить более широкий спектр продуктов клиенту, что повлияет на развитие дистрибуции и приведет к тому, что наша работа будет лучше. Но в ближайшие 2-3 года динамика рынка все равно будет определяться кредитным страхованием.

– Следующий вопрос затрагивает банковский канал продаж: какие продукты, кроме кредитного страхования жизни, сейчас наиболее успешно через него продаются? Каковы их доли?

– Если говорить о страховании жизни, то через банки продается накопительное и инвестиционное страхование. Думаю, что в этом году доля этих продуктов составит около 10%. В основном это инвестиционное страхование. По законодательству это полисы с единовременным взносом, невозобновляемый бизнес. Это более рискованный продукт для страховщиков, потому что он подразумевает более рискованные страховые стратегии, которые в случае падения фондовых рынков могут серьезно затронуть финансовые показатели страховых компаний.

– Сохранится ли в ближайшее время в стратегиях страховщиков фокус на банковском канале продаж как приносящем наибольший объем премий?

– Стратегия нашей компании в том, что мы вкладываемся в банковское страхование, потому что здесь можно получить достаточно хорошую и быструю отдачу, но мы развиваем и другие направления, чтобы быть диверсифицированными.

Агентская сеть, корпоративное страхование и прямой маркетинг – это три канала, которые мы усиленно развиваем. До 2016 года они должны расти более высокими темпами, чем банковское страхование.

– А какой процент премий, по вашим оценкам, приходится на другие каналы продаж?

– Агентский и брокерский каналы в прошлом году составляли треть от всего сбора премий. Если брать только новые продажи, то это около 15-20%. То же самое касается рынка в целом.

На рынке осталось немного компаний, которые продолжают инвестировать и развивать свои агентские сети. Из 45 компаний на рынке страхования жизни только 5-6 компаний этим активно занимаются.

– По вашим расчетам, сколько составляет доля НС?

– Что вы называете НС? Мы называем НС кредитное страхование жизни. Но нельзя это называть НС. Страхование жизни – когда человек стал инвалидом или умер, а страховая компания выплачивает страховку. И это классическое страхование жизни. У нас оно привязано к кредиту. То, что мы называем его НС, от нашей безграмотности и потому что многие компании пишут это под лицензией НС, чтобы не создавать компании по страхованию жизни или по иным финансовым причинам. Поэтому я ориентируюсь на показатели премий по страхованию жизни, которые есть сейчас в отчетности ЦБ. Если в прошлом году собрали 53 млрд, из которых 7 или 8% – доля инвестиционного страхования, то в этом году будет собрано порядка 75 млрд, из которых 10%, я ожидаю, будет приходиться на инвестиционное страхование.

– Какие перспективы развития инвестиционного страхования в ближайшие годы?

– Оно будет развиваться, но особенно быстро тогда, когда мы сможем пользоваться стандартом по инвестиционному страхованию. В стратегии правительства написано, что это произойдет к 2015 году. По рынкам Восточной и Западной Европы доля продукта более 50%. Поэтому я считаю, что у нас большой потенциал для роста.

– Как вы думаете, какие еще продукты страхования жизни являются перспективными?

– На мой взгляд, перспективными являются те продукты, которые мы продаем через свою агентскую сеть. Это детское и пенсионное страхование, страхование на случай возникновения заболеваний. Почему это перспективно? У людей есть потребность в таких продуктах. А банк – большая дистрибуция. Но пока банки не заинтересованы в продаже этих продуктов по одной причине – такие продукты продавать сложнее. И пока есть «кредитка», которую продавать гораздо легче и которая дает банкам огромный доход, у них интереса нет. Но как только «кредитка» начнет падать, банки проснутся. Рынок страхования жизни больше зависит от дистрибуции, чем от клиента.

– Что страховщики могут предпринять для распространения этих продуктов? Может быть, объяснять банкам их особенности?

– Да, мы этим и занимаемся, говорим, что банки должны диверсифицироваться. Многие уже это понимают. Какая сейчас у большинства банков ситуация? У них маржа по кредитам снижается, темпы кредитования падают, прибыль от кредитования уменьшается. Какие остаются способы увеличить прибыль? Увеличение клиентской базы и зарабатывание на обслуживании. Доля прибыли от страхования достаточно большая – от 20 до 40%, и если и она, и основная доля кредитования падают, то получается двойной эффект. У нас же есть огромные клиентские базы, у банков – дистрибуция филиалов. Мы предлагаем загружать их другим продуктом.

– Перейдем к вопросу о комиссиях банка. Зависят ли они от продуктов страхования жизни?

– Размер комиссий зависит и от продукта, и от способа дистрибуции. То, что мы называем пакетированными продуктами (например, страхование кредитной карточки от мошенничества), идущими в довесок к основной программе, стоит недорого. И банк может удержать комиссию. По таким продуктам комиссия уже не ниже 50%.

Если говорить о тех продуктах, которые продаются другими способами (программы от НС, которые мы продаем через телемаркетинг, накопительные и другие программы), то общий объем комиссий, поделенный на общую премию, – 6-7%. Комиссия по полисам страхования от НС, продающимся через телемаркетинг, – от 25%, в редких случаях – 50%. Это страхование, в котором обычно покупатель добровольно выбирает услугу.

Если говорить о продажах накопительного страхования в отделениях, то у нас есть поддержка «полевых» коучеров, которые помогают работать с банковскими сотрудниками.

– Есть ли какие-то предпосылки для уменьшения размера комиссии по этим продуктам?

– Пока клиент готов платить столько, сколько он сейчас платит, это будет продолжаться. Размер комиссий зависит от уровня финансовой грамотности и конкуренции.

Пока тенденции сокращения комиссий я не вижу. Рынок продолжает расти быстрыми темпами, что говорит о том, что люди готовы ради кредитования идти на все условия банков. В следующем году, может быть, все изменится.

– Как вы относитесь к введению института спецдепозитариев?

– Что касается спецдепозитариев, то это пока не очень понятный для нас институт. На рынке всего существует 4-5 независимых рыночных спецдепозитариев. Вызывает опасение надежность спецдепозитария. Что будет, если риски реализовались, страховая компания понесла потери? Кто их будет покрывать? Это сразу упирается в то, какие активы и финансовые обязательства нужно брать на себя спецдепозитариям. Готовы ли спецдепозитарии нести ответственность в таком масштабе?

Существует и вторая проблема. Когда на рынке несколько игроков, всегда есть возможность договориться и повысить тарифы. Мы сейчас работаем с обычными депозитариями и платим 0,5% от тех активов, которые помещаем. По нашим оценкам, в спецдепозитарии сумма может увеличиться в 2-3 раза. Если вы возьмете 1% от активов в 20 млрд, то это будет 200 млн дополнительных расходов. Для нас это существенно. Плюс опасность того, что возможен монопольный сговор, в результате мы получим неадекватную цену.

Задача нашего сообщества – проследить, чтобы цены были адекватны услугам и ответственности, которую несут спецдепозитарии.

– Значит, следует установить максимальную сумму?

– Это коммерческие организации, у них задача – как можно больше заработать, поэтому должен быть какой-то сдерживающий фактор в лице регулирования ЦБ.

– Еще важный вопрос: как они будут учитывать активы? Этот волнует страховщиков?

– Учет и контроль за соответствием активов резервам со стороны спецдепозитариев мне представляются невозможными, потому что среди активов есть те, которые спецдепозитарий не понимает (активы, находящиеся на балансе у перестраховщиков).

У нас есть задача – вместе с представителями спецдепозитариев и регулятором понять, как это все будет работать. Могут ли они оценивать соответствие активов обязательствам и хотят ли это делать? И хочет ли регулятор, чтобы они это делали? Если да, то надо выяснить, как часто. В банке это происходит на ежедневной основе.

– Как вы считаете, нужны ли специальные требования к риск-менеджменту страховых компаний, занимающихся страхованием жизни?

– Риск-менеджмент должен быть. У нас в компании есть риск-комитет, мы составили карту рисков, куда включили и рыночные, и портфельные, и операционные риски. Страховая компания должна оценивать эти риски и устанавливать параметры. Какие-то требования со стороны регуляторов необходимы, но они не должны быть избыточными, потому что это будет дополнительная финансовая нагрузка для страховщиков. Здесь нужно не переусердствовать. Но и мы должны быть адекватны. Бумаг не должно быть много. И нужна определенная работа, особенно в компаниях по страхованию жизни, потому что речь идет о долгосрочных обязательствах по отношению к клиентам. Если страховая компания не сможет выполнять свои обязательства, то это может кончиться плохо и для клиентов, и для всего рынка, и для государства.

– Спасибо большое за интервью, Александр Михайлович!