Кто оплатит модернизацию?

Станислав Волков, Дмитрий Гришанков, Павел Самиев

Российская финансовая система пока не в состоянии обеспечить модернизацию экономики. Это означает, что финансовые инновации должны опережать технологические

Практически в любой дискуссии, затрагивающей вопросы модернизации или тем паче инноваций, звучит ставший уже риторическим упрек финансистам: нужны длинные дешевые деньги. Без них ни о каких новых проектах не может быть и речи. Озлобленные «модернизаторы» в упор не замечают снижения ставок по кредитам. Ведь для них одинаково недоступны кредиты и под 20%, и под 14%, и даже под рекордные 10–12%. К этому надо еще добавить, что около 90% нашей финансовой системы работает в горизонте до одного года, в то время как новые технологии окупаются порой через десятилетие.

Соответственно, более 70% инвестиций в основной капитал в России финансируется за свой счет (включая перераспределение внутри крупнейших промышленных групп) и из бюджетных источников. Что же касается собственно рыночной финансовой системы, то при планировании на нее не особенно и рассчитывают, все больше используя различные формы государственно-частного партнерства. И развивая этот сюжет, государство, по существу, отстраивает свою, параллельную рыночной, финансовую систему. Растет доля госбанков, подавляющая часть пенсионных денег находится под госуправлением, аналогичная ситуация в системе обязательного медицинского страхования, институтах развития и так далее.

Опять не работает

Внешне с финансами у нас все обстоит неплохо. Осуществилась большая часть самых смелых задумок 1990-х. Тогда мы мечтали вывести капитализацию фондового рынка и объем активов банковской системы на приличный уровень — а там банки, инвесторы и брокеры сами разберутся, обеспечат экономику инвестициями и кредитами.

Ну что ж, банковский сектор достиг уровня 75% ВВП. Это, правда, в раза в два меньше, чем в развитых странах, но многие могут нам позавидовать. То же с фондовым рынком: его капитализация — 60–70% ВВП, Россия явно не аутсайдер. Много говорили о торговой инфраструктуре (биржи, депозитарии, клиринг) — тоже далеко не хуже всех. Уровень профессионализма банкиров и финансистов высокий, прозрачность российского финансового сектора не идет ни в какое сравнение с другими секторами нашей экономики, ушли в прошлое наиболее одиозные «отмывочные» и «налоговые» схемы.

Проблема в том, что российские финансисты пока не выстраиваются в очередь, чтобы вложиться в инновационные проекты и в модернизацию инфраструктуры. Инновации не расцветут в чистом поле, не поселятся в аварийных зданиях, не доберутся до потребителя по никудышным дорогам. Нужен импульс — финансовый рынок должен сам сильно измениться, чтобы помочь изменить страну.

Попробуем помечтать. Прежде всего финансовый рынок должен наконец стать доступным. Количество торгующихся эмитентов должно измеряться не парой сотен, а тысячами, десятками тысяч. Кредитование должно стать стандартной практикой не только для крупного бизнеса. Доля средне- и долгосрочных активов (прежде всего кредитов на сроки от одного года) у банков должна существенно вырасти; пока что, получается, банковская система финансирует в основном торговлю и в гораздо меньшей степени производство. Во-вторых, рынок должен стать устойчивым и сильным. Это значит, что активы банков, лизинговых компаний, пенсионных фондов и страховщиков должны вырасти на порядок. В-третьих, рынок должен быть самостоятельным. Доля российских инвесторов должна также вырасти на порядок, ключевые инвестиционные решения должны приниматься в России крупными институциональными структурами (пенсионными фондами, страховщиками, УК, отечественными банками).

Резервы роста

Привести к обозначенным ориентирам могут десятилетия плавного органического роста, но стоит ли так долго ждать? Попробуем обозначить слабо задействованные до сих пор рычаги.

Первое — институты: законодательное поле, системы оценки рисков и кредитного качества, обычаи делового оборота и защиты прав, поведение частных инвесторов (в том числе вкладчиков НПФ, ПИФов и т. д.). У нас до сих пор много белых пятен, целые сегменты, базовые в других экономиках, вообще отсутствуют. Например, в России нет законодательства по секьюритизации, нет нормативной базы по кредитным рейтингам, отсутствует оперативный лизинг, по-прежнему невозможно использовать в качестве залога движимое имущество, а множество объектов вообще исключены из финансового оборота.

Далее, назрели изменения в денежно-кредитном регулировании. Антиинфляционная политика должна учитывать наличие значительного немонетарного компонента, для борьбы с которым необходимо не подавлять кредитование, а использовать механизмы антимонопольной, налоговой и таможенной политики. Для скорейшего преодоления последствий кризиса могут более активно использоваться механизмы неинфляционной кредитной экспансии. Постоянные попытки побороть инфляцию исключительно зажиманием денежного предложения наносят огромный вред экономике: инфляция все равно неконтролируемая и по-прежнему не слишком низкая, а финансовый рынок теряет потенциальный ресурс для расширения кредитования реального сектора (не потребительского, а именно инвестиционного).

И, пожалуй, самое главное. Финансовый рынок — кредитование, управление активами, страхование, лизинг - должен стать инструментом экономической и промышленной политики. Это ни в коем случае не означает дальнейшего огосударствления названных секторов. Активная государственная политика — поддержание систем разделения рисков (государственные и муниципальные гарантии и рефинансирование через банки развития, субсидирование ставок), расширение программ развития, развитие ЧГП с привлечением частных банков и управляющих компаний, введение обязательных видов страхования, энергичное продолжение пенсионной реформы — даст финансам шанс поддержать развитие реального сектора.