«На самом деле мы строили эту площадку для того, чтобы выйти на рынок госзаказа. И выйти на него с показателями лучшими, чем у наших конкурентов»
Николай Андреев, Председатель совета директоров ЗАО «Сбербанк-АСТ»
– Электронная площадка «Сбербанк АСТ» изначально создавалась как самостоятельный бизнес-проект, или же это была исключительно кэптивная ЭТП Сбербанка?
– На самом деле мы строили эту площадку для того, чтобы выйти на рынок госзаказа. И выйти на него с показателями лучшими, чем у наших конкурентов. Для нас в этом проекте было очень много неизвестных вещей. Например, каким образом мы будем зарабатывать деньги для того, чтобы окупить достаточно высокий уровень инвестиций в эту площадку. Нам было неясно, не только какой у площадки бизнес-план, но и какие статьи доходов могут быть в этом бизнесе. Статьи расходов были примерно понятны. Нужно высококачественное оборудование, нужна команда разработчиков, нужны помещения, нужен коллектив. Также телекоммуникационные расходы, расходы на создание софта. Доходы нам были непонятны, поскольку законодательство на тот момент не говорило нам, каким образом мы можем зарабатывать. Поэтому бизнес-план строился так: мы построили две модели – максимальную и минимальную. Минимальная предусматривала, что площадка просто выйдет «в ноль». Потому что обсуждалось в тот момент то, что площадки должны размещать госзаказ бесплатно, а зарабатывать где-нибудь в других областях.
Когда я пошел к президенту банка именно с такой идеей, внутренние закупки не обсуждались – за мелкостью проекта. Амбициозных задач по созданию внутренней площадки мы не ставили. Они появились позже и были связаны с тем, что в ходе перестройки закупочной системы Сбербанка, начиная с 2008 года, когда пришла нынешняя команда, мы задумались о том, что необходимо внедрить электронные аукционы как способ справедливого определения цены при проведении закупок Сбербанка. Внедрение закупок в электронной форме в Сбербанке мы начинали с нуля. Сегодня примерно 20–30% закупок проводятся в электронной форме в виде двухэтапного конкурса с предквалификацией, на втором этапе которого победитель выбирается по результатам электронного аукциона. Доля таких закупок сегодня почти не растет. Не потому, что мы не хотим и дальше развивать электронную торговлю, а потому, что у нас есть перечни товаров и услуг, которые торгуются на электронном аукционе. Этот перечень несколько больше того, который предусмотрен 223-ФЗ. Остальные способы закупки мы обозначили в Положении о закупке. Есть, например такой способ – закупка у единственного источника. К сожалению, совсем обойтись без такого способа закупки невозможно. Например, если коллеги создали софт, то дальнейшее развитие этого софта осуществляется только ими, в противном случае эти работы займут больше времени и обойдутся в итоге дороже. А Сбербанк закупает порядка 20% всего «железа» и софта в нашей стране.
– Наше исследование показывает, что проникновение услуг электронных площадок в сегменте закупок крупных корпоративных заказчиков остается довольно низким. С чем это связано, на ваш взгляд?
– Ответ будет состоять из двух частей. Во-первых, есть регулируемые торги по 223-ФЗ. Что общего между госзаказом и закупками субъектов 223-ФЗ? И те, и другие обязаны проводить электронные торги. Фактически им вменяется в обязанность проведение электронных торгов по определенной номенклатуре. Соответственно, в этом сегменте процент закупок в электронной форме относительно больше, чем по рынку в целом.
В обычных коммерческих торгах доля закупок в электронной форме заметно меньше. Это связано с тем, что проведение электронных торгов значительно снижает возможность получить незаконный дополнительный доход. Возьмем обычного закупщика, особенно в средней по размеру компании, – это человек, который при словах «электронные закупки» падает в обморок. Он начнет рассказывать, что у него есть налаженный список поставщиков, с которыми сложились отличные отношения и которые дают хорошие цены. Так и будет продолжаться до тех пор, пока через год-два хозяин не схватит его за руку. Эта категория людей будет прикладывать все возможные усилия для того, чтобы их компания не участвовала в электронных торгах. Они будут доказывать, что их закупки надежнее и дешевле, чем на электронных конкурсах и аукционах. Если же все-таки собственник принудит их прийти на электронные торги, то дальше все может развиваться по следующему сценарию. Компания проведет пилотные торги на ЭТП, которые можно провести бесплатно 5–10 раз, в зависимости от договоренности с клиентом. И при проведении пилотных торгов будет сделано все, чтобы они не показали эффективность. Вплоть до того, что эти менеджеры будут доплачивать поставщикам из своего кармана, чтобы те не пришли на процедуры. Будут предоставляться поддельные счета-фактуры, которые будут показывать, что дешевле было закупаться «вручную», традиционным способом. Сказанное не означает, что эти закупщики абсолютно неэффективны и работают исключительно во вред своим компаниям. Но практика однозначно показывает – при проведении электронных корпоративных закупок экономия в среднем достигает 22%. Человеческий фактор – это основная причина.
В то же время, если возвращаться к регулируемым торгам, сейчас выходит полновесный свод разъяснений ФАС, описывающих ответственность менеджеров компаний с государственным участием за неисполнение требований 223-ФЗ. В том числе в части, касающейся проведения электронных торгов. Это финансовые наказания предприятий и лично руководителей. К сожалению, менталитет нашего общества не предусматривает добровольного стремления к прогрессу.
– Но в случае нашего исследования речь идет не о среднем бизнесе, а о крупнейших компаниях, многие из которых публичны. И именно этот первый эшелон российских компаний задает стандарты организации закупочной деятельности для всего российского бизнеса в целом…
– Там те же самые проблемы, но только в других масштабах. Плюс у крупных компаний еще имеется возможность создать свои ручные площадки. Зачем им независимые операторы? У них на площадке закупщик будет заранее знать, кто участвует в торгах, хотя это запрещено положением и регламентом, он может использовать различные виды роботов, которые будут всячески мешать проведению торгов. «Самостийные» площадки отличаются от нашей не только количеством серверов, но и софтом, который может быть «заточен» под любую задачу. Наш софт предназначен, в первую очередь, для проведения закупок по госзаказу – а там существуют многократные проверки, существуют определенные ограничения доступа к информации. «Подсветить» и подсмотреть закрытые данные теоретически можно, но при этом остается очень четкий след, который смогут легко использовать контролирующие органы. Кэптивные площадки – это, конечно, ступень прогресса, но сравнивать их по уровню с крупнейшими независимыми площадками – это все равно что сравнивать граммофон и MP3-проигрыватель.
– Большинство компаний, принявших участие в нашем исследовании, в качестве одного из приоритетных факторов выбора ЭТП назвали «информационную открытость площадки». Какое содержание вы и «Сбербанк АСТ» вкладываете в это понятие?
– Приведу прикладной пример. Возьмем торги по 223-ФЗ для Сбербанка. Как у нас это проходит? Проводится процедура закупки в электронной форме по назначению Конкурсной комиссии. Либо это запрос котировок, либо полноценный аукцион. Дальше он возвращается на комиссию, там его результат фиксируется еще раз, и затем идет приказ опубликовать результаты. Публикуются результаты не только аукционов, но и конкурсов. Публикуются как в момент объявления, так и в период проведения, в момент подведения итогов. Мы видим это на сайте Сбербанка, на сайте «Сбербанк АСТ» и на Официальном общероссийском сайте.
Информационная открытость закупок заключается в том, что любой предприниматель имеет возможность посмотреть информацию о начале конкурса, к нему подготовиться, и он имеет право апеллировать к Конкурсной комиссии, если он считает, что данные закупочной документации и протокола не соответствуют действительности, либо если его не оповестили заблаговременно о внесении изменений в документацию. Поводов может быть много.
До введения 223-ФЗ такой открытости не существовало. Можно было не найти концов и не достучаться до людей, принимающих решения. Сейчас закупочная деятельность полностью прозрачна на любом этапе, вплоть до того, почему конкурс затягивается, почему он отменился, и так далее.
Мы работаем над тем, чтобы эту прозрачность увеличить. В частности, мы собираемся внедрить систему рейтингования поставщиков, которая учитывала бы полный профиль поставщика, в том числе его опыт участия в закупках.
– Однако незарегистрированный пользователь Сети не может увидеть процедуры, которые в данный момент проводятся на «Сбербанк АСТ»…
– Для того чтобы посмотреть проводимые торги в реальном времени, вам необходимо аккредитоваться, получить ЭЦП. Таковы правила. Это вопрос безопасности. Были довольно «потешные» случаи, когда мы открывали торги для наблюдения в режиме реального времени. Несколько раз заказчик и поставщик попадались на том, что они физически находились почти за одним компьютером. И при этом имели наглость звонить на площадку и говорить, что у нас там что-то зависло. Поэтому мы такой открытый доступ прекратили. Авторизация и получение ЭЦП необходимы для предотвращения сговора как между заказчиком и поставщиком, так и между поставщиками. При аккредитации мы только смотрим, реальная это компания или нет. Но мы не имеем права отказать ей в аккредитации на основании ее финансовой истории или деловой репутации. Пакет документов, которые мы запрашиваем, минимален.
– Особенности «поведения» крупнейших корпоративных заказчиков на рынке услуг ЭТП позволяют нам предположить, что развитие этого рынка будет во многом определяться углублением отраслевой специализации независимых ЭТП. Причем речь идет о многоотраслевой специализации. Преимущество получат площадки, которым удастся привлечь максимальное число крупнейших заказчиков, работающих в аналогичных и смежных отраслях и закупающих аналогичную номенклатуру МТР. Эти заказчики «притянут» на ЭТП активных поставщиков этой номенклатуры. Насколько убедительным это предположение вам кажется?
– Это абсолютно правильное предположение. У нас на «Сбербанк АСТ» есть специальный раздел, который называется «секции». В этих секциях проводятся торги по нескольким углубленным направлениям. Мы собираемся развивать эти направления и создавать своего рода «подбиржи» для ряда отраслей. Кроме того, у нас есть углубленные планы по развитию специализированных торгов некоторых commodities – например, по зерна.
При этом какой-то заранее определенной отраслевой специализации у «Сбербанк АСТ» нет, мы стараемся развиваться широким фронтом. Есть 223-ФЗ, по которому живут порядка 1 300 компаний. Мы ориентируемся в первую очередь на них. С другой стороны, у нас более 250 тысяч поставщиков. И при таком количестве поставщиков мы уверены, что сможем обслужить полный спектр закупок. Но это не означает, что мы не будем углубленно работать с закупками в отдельных отраслях в рамках наших «секций». Это звенья одного и того же процесса. Мы будем охватывать максимально широкий круг заказчиков и поставщиков, а уже потом компоновать их в рамках отдельных углубленных направлений. Рынок растет, поэтому искусственно себя суживать нельзя.
– Еще один значимый для крупных заказчиков фактор – информационная безопасность проведения закупок на ЭТП. Как должны распределяться риски в этой области между заказчиком и площадкой?
– Клиент несет те же риски, что площадка. Они заключаются в том, что каким-то способом сбивается аукционный модуль: либо в результате DDoS, либо как-то еще. И проведение процедуры переносится. В чем заключаются риски клиента в этом случае? В том, что кто-то из поставщиков может не прийти. Как правило, площадка предпринимает определенные действия по обзвону поставщиков и добивается того, что они все равно участвуют в закупке. Риски площадки – может быть сделано предписание ФАС в связи с временной неработоспособностью площадки. Существуют квоты на отключение площадки. Если ЭТП их превышает, то ее штрафуют. Именно поэтому используется дорогостоящее оборудование, чтобы этих проблем избежать. Материальной ответственности площадка не несет. Если происходят сбои, клиент жалуется в ФАС. Если эти сбои вызваны массированным внешним воздействием, то за что нас наказывать? Другое дело, если такие проблемы случаются регулярно, и площадка просто «ложится» на сутки. Здесь, конечно, нужно принимать меры и наказывать. Но у нас таких проблем никогда не было.
– Насколько сложную задачу составляет интеграция ЭТП с ERP крупного заказчика? Как эти проблемы решаются вашей площадкой?
– Нет никаких проблем и сложностей. Ряд интеграций был запрещен по 94-ФЗ. Интерфейс, на котором дублировался бы порядок проведения процедур для какой-то области или региона, и они уже потом могли бы с этой базой работать, не был поддержан ФАС.
Мы можем адаптивно встроиться в любую систему. Пример – наша интеграция в ООС, которая прошла безболезненно. Что касается интеграции корпоративных ERP, то с этим тоже никаких проблем нет. Во-первых, у нас работает очень мощная команда собственных программистов. Во-вторых, у нас есть действующие договоры с вендорами и интеграторами корпоративных систем. То есть был бы запрос от клиента – мы готовы провести интеграцию.
Что касается проблемы интеграции документооборота, тех же номенклатурных справочников, то у нас создана система каталогизации, одна из крупнейших в стране, и мы будем внедрять ее в ряд крупных ведомств. Но если говорить о крупнейших заказчиках, то мы готовы интегрировать их номенклатурные справочники к нам.
– Какие из предлагаемых вашей ЭТП инструментов аналитики наиболее востребованы заказчиками?
– Это отчеты по итогам проведения закупки, список обзвона нашими службами поставщиков с обоснованием отказа в участии. Это очень важный и интересный для заказчика инструмент, позволяющий ему понять, почему поставщики не хотят участвовать в его закупках. Далее, это поиск поставщиков в определенных регионах – у заказчика в каком-то субъекте федерации есть пять поставщиков, он просит найти ему еще. И мы обзваниваем дополнительно поставщиков из числа общероссийских компаний. И такие поставщики вполне могут согласиться поучаствовать в торгах на Дальнем Востоке, хотя физически находятся в Новосибирске.
Иногда спрашивают, помимо списка возможных участников, еще и об их профиле, то есть хотят иметь некое суждение об их опыте и квалификации, описание того, что собой представляет данная компания. На самом деле история участия компании в торгах может сказать о ней очень многое – заключила ли она договор по результатам закупки, завела ли она обеспечение, почему она четыре года у нас на площадке и не выиграла за это время ни одной процедуры.
– На каких принципах основывается тарифная политика «Сбербанк АСТ»?
– У нас многотарифная политика. Если клиент проводит единичные закупки, то ему выгоднее платить либо очень небольшую абонентскую плату, либо определенный процент от суммы контракта. Если клиент покупает у нас полный набор услуг – маркетинговые исследования, услугу по раскрутке торгов, ценовое сравнение по разным регионам, поиск поставщиков в определенном регионе, другие дополнительные консультации, с него возьмут несколько больше, чем с компании, которая сама все умеет делать.
– Важный вопрос: как заказчику, который не имеет практического опыта работы с конкретной площадкой, составить обоснованное мнение о качестве сервиса и уровне конкуренции поставщиков, которых она может предложить?
– Можно привести следующую аналогию. Жителям удобнее пойти в большой нарядный супермаркет, где при входе стоят охранники, которые не позволяют выносить продукты, где все освещено, где нет очередей к кассам, где не продают просроченные товары, где нет крика и ругани с продавцами. И где нет судебных приставов, которые бегают по магазину со свистками. Это, в том числе, «Сбербанк АСТ». С другой стороны, есть определенное количество людей, которым вполне подходит покосившийся пивной ларек, где темно и где под прилавком можно обменять деньги на что-нибудь еще. Соответственно, это аналог однодневных площадок. Я в данном случае имею в виду не площадки, которые работают в секторе корпоративных закупок, не хочу напрасно обижать коллег. Чаще такие площадки-однодневки встречаются в секторе торгов по банкротствам. Там таких «помоек» довольно много.
Если менеджер, выбирающий площадку, сделает запрос в поисковике о DDoS-атаках, он увидит, что многие очень крупные организации – большие банки, сотовые операторы – подвергались таким атакам. В том числе и ЭТП. Например, такая-то площадка тогда-то «легла» на три дня. А такая-то – на день. Но «Сбербанк АСТ» по такому запросу он не найдет.
Второе – он посмотрит жалобы и замечания о деятельности площадок. Среди них он не найдет упоминаний «Сбербанка АСТ» в связи с какими-то серьезными проблемами. Максимум – жалобы на слишком простенький интерфейс. Но это наша позиция – мы считаем, что интерфейс должен быть интуитивно понятен и не перегружен лишней информацией. Мы много денег вкладываем в функционал площадки.
Дальше технические специалисты будут оценивать количество серверов, надежность платформы, которую использует ЭТП, меры, которые она предпринимает для обеспечения безопасности. Но для заказчика это не так уж важно. Репутация площадки в таких областях, как техническая надежность и информационная безопасность, складывается из тех скандалов, которые ее окружают. Персонал площадки должен быть не только вышколенным и квалифицированным, но и порядочным. Известно множество скандалов, связанных с раскрытием конфиденциальной информации персоналом площадки. В том числе и вследствие подкупа. Но ни один из этих скандалов не коснулся нашей площадки.
В совокупности все это дает представление о серьезной компании, с которой можно иметь дело.
– Как вы могли бы охарактеризовать основные тенденции дальнейшего развития рынка услуг ЭТП в сегменте межкорпоративной торговли? Какие у этого рынка перспективы?
– На рынке госзаказа произошел некоторый провал, поскольку большие строительные контракты и некоторую часть контрактов по медицине отобрали под бумажные конкурсы. Что касается сегмента B2B, то мы ожидаем роста. Насколько быстрого, зависит от нашей агрессивности и от наших планов, а также от ужесточения ответственности за неисполнение 223-ФЗ. Я считаю, что основным драйвером роста станут, в первую очередь, закупки госкомпаний и государственных корпораций. Еще одна важная тенденция нашего развития – мы с надеждой смотрим на зарубежные рынки. Мы планируем выйти на другие рынки с идеей универсальной торговой площадки. Среди них – Украина, Австрия, Сербия, ряд других стран. Есть планы наращивать наше влияние не только в странах присутствия Сбербанка, но и в других странах, там, где это позволяет законодательство, и там, где есть потребность в e-commerce. С учетом небольшого провала в сегменте государственных закупок мы собираемся компенсировать его введением ряда новых процедур для проведения государственных закупок, которые являются крайне полезными и крайне интересными – я говорю об электронном конкурсе, который, хоть и не является инструментом снижения цены, но зато является инструментом фиксации цены. Он позволяет проводить конкурсные процедуры фиксированно, с электронным следом. Речь идет о росте подконтрольности проведения процедуры. Электронный конкурс лишает возможности подменять и терять конверты. Я считаю, что противники проведения электронных аукционов в области госзаказа одержали пиррову победу. Они недооценивают тот эффект, который несет в себе электронный конкурс.