Конкурс годовых отчетов

Секция 1. Годовые отчеты: тенденции развития и лучший опытСекция 2. Дизайн ГО: как подчинить форму содержанию

Исследования

Итоги интерактивного опроса на XIII Ежегодной конференции «Годовой отчет»

По данным опроса, проведенного рейтинговым агентством RAEX (Эксперт РА) на XIII Ежегодной практической конференции «Годовой отчет: опыт лидеров и новые стандарты», фокус годовых отчетов сместился с акционеров на потенциальных инвесторов. Количество заверенных внешним аудитором годовых отчетов будет расти. Активного перехода на расширенную версию G4 GRI и новые GRI Standards в ближайший год не ожидается.

Обзор годовых отчетов за 2015 год: новые стандарты повышают прозрачность компаний

В 2016 году российские компании освоились с применением стандарта G4 GRI, но уже появились новые стандарты (GRI Standards), на которые нужно перестроиться до 1 июля 2018 года. В рейтинге нынешнего года 35 отчетов соответствует стандарту G4 GRI, при этом четыре из них – расширенной версии (в прошлом году только один)

Интервью

	Интервью с Константином Соколовым, вице-президентом по коммуникациям, обеспечению управления и энергоэффективности АО «ТВЭЛ» «Годовой отчет — не просто обзор результатов финансово-экономической деятельности, но и носитель философии компании»
	Интервью с Ниной Деменцовой, начальником управления коммуникаций Группы компаний ASE – Инжинирингового дивизиона Госкорпорации «Росатом» «Специфика атомной отрасли такова, что ее развитие зависит от общественной приемлемости»
	Интервью с Иваном Борисовым, вице-президентом по развитию, председателем Комитета по публичной отчетности Группы компаний ASE - Инжинирингового дивизиона Госкорпорации «Росатом» «При подготовке отчетов мы стремимся каждый год делать шаг вперед»
	Интервью с Сергеем Ревиным, генеральным директором ОАО «НПФ РГС» «Концепция годового отчета фонда построена вокруг технологического развития бизнеса и предоставления нашим клиентам максимально удобного сервиса»
	Интервью с Викторией Долиной, руководителем направления КСО и нефинансовой отчетности Уранового холдинга «АРМЗ» (АО «Атомредметзолото») «Годовой отчет – один из наиболее эффективных инструментов обратной связи»
	Интервью с Сергеем Головачевым, руководителем рабочей группы по подготовке отчета, Госкорпорация «Росатом» «Для Росатома публичный годовой отчет – это эффективный инструмент коммуникации, повышения прозрачности и доверия к нашей деятельности»
	Интервью с Сергеем Григорьевым, заместителем генерального директора, директором по связям и коммуникациям АО СУЭК, президентом Фонда «СУЭК-РЕГИОНАМ» «В годовом отчете мы стремимся отразить глобальность компании»
	Интервью с Марией Тихоновой, заместителем председателя правления ПАО «ФСК ЕЭС» «Годовой отчет по итогам 2015 года посвящен выполнению Долгосрочной программы развития и реализации «дорожной карты» по внедрению в деятельность ФСК ключевых положений нового российского Кодекса корпоративного управления»
	Интервью с Владимиром Белым, заместителем генерального директора АО «Тюменьэнерго» «Являясь крупнейшим представителем электросетевой отрасли, компания живет и работает по принципам стратегии отрасли»

XIII Ежегодная практическая конференция «Годовой отчет: опыт лидеров и новые стандарты»

• Секция 1. Годовые отчеты: тенденции развития и лучший опыт
• Секция 2. Дизайн ГО: как подчинить форму содержанию

Секция 1. Годовые отчеты: тенденции развития и лучший опыт

Модератор – Митрофанов Павел Сергеевич, управляющий директор по корпоративным рейтингам рейтингового агентства RAEX (Эксперт РА):

– Рад всех приветствовать на нашей очередной ежегодной конференции, посвященной годовым отчетам, где мы обсуждаем изменения стандартов, изменения подходов, опыт и лучшие практики, которые сформировались на нашем рынке в этом важном деле – в подготовке годового отчета и сопутствующего раскрытия.

Несколько слов относительно того, как у нас сегодня пройдет дискуссия и наша конференция. К счастью, мы видим, что все наши подтвержденные спикеры смогли участвовать, поэтому на спикеров это налагает определенные обязательства – соблюдать регламент, поскольку иначе мы превратим нашу дискуссию в бесконечную эпопею. Примерный регламент получается по 10 минут, еще лучше – по девять. По возможности чувствуйте свое время. Я также буду следить за временем и сообщать о нем.

Также в ходе нашей сессии предполагается небольшое интерактивное голосование, чтобы все могли участвовать в нашей дискуссии, чтобы (самое главное) это сохранилось и потом можно было посмотреть, как участники рынка чувствуют происходящее, и заодно сравнить с тем, что в будущем окажется на самом деле.

Давайте перейдем к содержательной части. Я для начала назову некоторые цифры, которые мы резюмировали, делая в очередной раз рейтинги годовых отчетов. Небольшая презентация. Немного цифр.

Что мы видим? В прошлом году на нашей конференции мы обсуждали, какой эффект будет иметь постепенная имплементация новых стандартов в нашу практику подготовки годовых отчетов. Сейчас мы видим первые результаты. Мы их кратко резюмировали: все это очень хорошо. Прозрачность растет. Качество раскрытия растет.

Немного статистики относительно того, что мы видим. Главная мысль уже озвучена. Мы видим сохранение проблемных моментов. Сегодня мы, исходя из той повестки, которая у нас сформировалась к обсуждению, немного поговорим об этом. По-прежнему многие компании не готовы хорошо и качественно показывать свою стратегию. Тем не менее, мы видим определенный прогресс в части этого раскрытия. Мы видим, что качество макропрогнозирования и раскрытия своих макроожиданий у части компаний выросло. Это некий новый тренд.

Появилось обновление стандарта G4 GRI с уточнениями по отраслевым стандартам. Мы считаем, это важный момент, потому что он поможет всем более предметно и более качественно готовить свои отчеты. Надеюсь, эту тему мы сегодня тоже затронем. Но пока это скорее фактор тенденциозный, а не качественный. Никакого эффекта от него мы пока не видим и, наверно, в ближайший год еще точно не увидим.

Что мы видели в этом году, делая наши рейтинги годовых отчетов? 80 к 20 – распределение финансового / нефинансового сектора. По-прежнему доминирует традиционный подход к годовым отчетам – без двухтомников, без интегрированных отчетов. Увеличилось количество отчетов, которые делаются по передовому стандарту. Видим постепенное расширение практики общественного заверения и заверения аудитором. Важный момент. Почему мы говорим о повышении общего качества? Больше отчетов попало в очень высокую или наивысшую категории рейтинга. Это хорошо. Это важно. Это ваш успех.

Здесь немного статистики относительно того, как формат подготовки отчета косвенным образом влиял на то, какой рейтинг в итоге получил отчет. Мы видим, что атрибуты лучшей практики при подготовке отчета позволяют получать более высокие рейтинги качества годовых отчетов. Потому что как подготовка по G4 GRI, так и интегрированный формат отчета, общественное заверение, следование лучшей практике обязывает, в том числе, более ответственно относиться к содержанию и к формату.

Традиционно мы следим за тем, как в международном рейтинге AnnualReportonannualReports идет признание и оценка наших отчетов. Мы видим – здесь очередной год прогресса. Туда попало больше наших компаний. Важный момент: уже три компании находятся в топ-100. Это тоже тенденция в нашем общем русле. Мы видим, что и наша внутренняя практика, и наш внутренний, назовем его, бенчмарк качества отчетов растет и находит подтверждение в сравнении с мировой практикой.

Состояние рынка, обведенное здесь кружочком, это то, о чем я уже сказал. Элемент, который в этом году, мы заметили, стал раскрываться более качественно. Соответственно, он подвинул рейтинги части компаний вверх, при прочих равных. А в целом здесь общая сводная статистика по частным оценкам в рамках общего рейтинга относительно того, что происходило в соответствующих разделах раскрытия. Финансовый результат, производственная деятельность, результаты и персонал.

Здесь мы видим традиционные разделы-«плохиши» – бизнес-модель, инновации. Модель мы в прошлом году обсуждали более предметно – почему так тяжело идет раскрытие этого важного раздела. Особенно сейчас, когда такое неспокойное время и стейкхолдерам было бы важно понимать, как компания видит свое будущее. Мы видим прогресс. Несмотря на то что макроэкономика тоже относится к традиционно «страдающим» разделам, качество раскрытия улучшилось. Средняя оценка немного повысилась.

Мне кажется, наш уже многолетний слайд: «Это нужно улучшать». Он для более пристального изучения и применения, для того чтобы качество отчетности, качество отчетов росло, чтобы рейтинги отчетов тоже росли. Здесь изменений немного. Мы специально смотрели, что происходило в прошлом году. По-прежнему нужно дорабатывать самые сложные моменты.

Несколько слов о том, чего ждать, как в связи с появлением GRI Standards, так и в связи с тем, что происходит с нашей практикой. Мы ждем определенного позитивного эффекта от того, что любые уточнения, любые дополнения к стандартам, даже вне зависимости от сферы применения стандартов и вне зависимости от рынка, как правило, помогают лучше применять эти стандарты.

Хорошо, что они детальны, и хорошо, что их много, но, тем не менее, мы считаем, несмотря на то что будет в целом наблюдаться общий тренд на подготовку отчетов в соответствии с последними стандартами и более активное применение лучших практик, в частности внешнее заверение аудитором или общественное заверение, ускоренного перехода, даже перепрыгивания сразу в применение всех этих новейших стандартов не будет. Потому что потребуется время, чтобы с ними ознакомиться. Потому что есть определенная инерция. Мы это уже видели на примере перехода компаний на G4 GRI. Все хотят увидеть хотя бы одного, двух, трех передовиков, посмотреть, как это будет выглядеть, признать, что так – это хорошо, и тогда уже начать следовать этой практике.

По ключевым цифрам, аспектам у меня все. Если подвести итоги прошедшего года по нашей части и по опыту изучения отчетов, то хорошо, что отчеты стали качественнее. Ждем, как компании воспримут новый, более детальный стандарт, смогут его применить. Надеемся, что это сделает отчеты еще более полезными для всех заинтересованных сторон. По основным моментам у меня все. Сейчас мы перейдем к нашим спикерам. Спасибо.

В продолжение тем общего порядка, формирующих канву сегодняшней дискуссии, я хотел бы предоставить слово Марине Васильевне Галушкиной, поскольку ее тема тоже касается качества годовых отчетов: результаты исследования корпоративной прозрачности российских компаний, которые ежегодно готовит региональная сеть по интегрированной отчетности. Мы рады, что первый раз в этом году вы презентуете их у нас.

Галушкина Марина Васильевна, руководитель Российской региональной сети по интегрированной отчетности:

– Коллеги, доброе утро. Поскольку время для выступления сильно ограничено, я расскажу даже не краткие итоги, а приведу некоторые выводы, в первую очередь, выводы, касающиеся отчетности. Ряд развернутых сообщений по результатам исследования будет сделан в декабре месяце. Я в конце сообщения вас о них информирую.

Результаты исследования за 2015 год были впервые опубликованы на английском языке. Результаты этого исследования теперь есть на сайте международного совета по интегрированной отчетности. Соответственно, в этом году тоже будут. О прозрачности отчетности наших компаний теперь может узнать и международное сообщество.

В этом году исследовано 855 компаний. Это компании, которые входят в рейтинг-600. Оставшиеся 250 – это компании, которые листингуются на нашей бирже и на ведущих мировых биржах. Это компании, которые входят в перечень системообразующих. Это госкомпании с выручкой более 3 млрд. Появилась еще одна занятная группа компаний, которые не попали в нашу выборку. Их мало, скажу честно, их три или четыре. Они обратились с просьбой их тоже включить в рейтинг и проанализировать. Возможно, эта группа в дальнейшем будет расти. В этом году такой феномен наблюдался впервые.

Отраслевой разрез: 25 отраслей. Суммарно компании формируют 80% совокупного национального дохода. Основные сектора – это оптовая и розничная торговля, машиностроение, энергетика, банки, иные финансовые институты и другие отрасли. Но эти шесть отраслей составляют половину всей выборки.

Теперь выводы. Сначала о прозрачности. Введено пять уровней прозрачности: от нулевого (пятого) – компании абсолютно не прозрачны – до лидерского уровня. Это второй, первый уровни и уровень премиум. Второй уровень начинается с момента использования международных стандартов и введения заверения. Чем больше внешних заверений, как общественных, стейкхолдерских, экспертных, так и заверений нефинансового аудитора, тем выше уровень прозрачности, на который попадают компании.

Следовательно, 52 российские компании на сегодняшний день соответствуют международной практике раскрытия информации. Это, подчеркну, 6% от всей выборки. Группа, которая потенциально может туда продвинуться, это порядка 15 компаний, которые находятся на третьем уровне. Это компании, которые по собственной инициативе раскрывают информацию выше, чем сегодня требует Центробанк. Большая дисциплинированная группа (примерно четверть), которая раскрывает информацию в соответствии с требованиями Банка.

Добрая половина компаний вообще являются непрозрачными. Но здесь нужно иметь в виду, что в выборку попали компании, которые по своей организационно-правовой форме и не обязаны раскрывать эту информацию, – ФГУП, ООО и прочие. Но при этом часть из них попадает в другую категорию, например в категорию системообразующих компаний и тех компаний, на которых держится национальная экономика. Было бы правильно, чтобы они раскрывали информацию о себе.

Что касается секторов, есть пять отраслей-лидеров: атомная, драгметаллы, электроэнергетика, телекоммуникации и черная металлургия. Пять компаний, эта группа – аутсайдеры. Как и в прошлом году, самой аутсайдерской отраслью оказалась отрасль IT, что лично для меня является некоторой загадкой, потому что мне кажется, IT-компании как раз имеют тот инструментарий, который легко может позволить им быть прозрачными. Дело только в контенте, а все инструменты у них есть.

Сокращается разрыв. Компании атомной промышленности суммарно и в прошлом, и в позапрошлом годах были лидерами, но разрыв по коэффициентам прозрачности между ними и другими отраслями в этом году несколько сократился.

Кредитоспособность. Этот вывод был сделан в прошлом году и подтвержден в вашем исследовании, которое проводило рейтинговое агентство RAEX(Эксперт РА). Чем прозрачнее компании, тем выше их уровень кредитоспособности. И наоборот: те компании, которые имеют высокий уровень кредитоспособности, имеют более высокие коэффициенты прозрачности.

В целом надо сказать, что как по прозрачности, так и по отчетности картина принципиально не изменилась, по сравнению с прошлым годом. Есть позитивные сдвиги, часть из них назвал Павел. Часть выводов, которые получили мы и которые получило агентство, совпадают. Есть лидерская группа и есть все остальные. Все позитивные сдвиги произошли в лидерской группе как по прозрачности, так и по отчетности. В этом смысле разрыв между лидерской группой и основной массой компаний еще немного увеличился.

Об отчетности. Примерно совпадают цифры, названные в предыдущем докладе, и в этом. Это число двухтомников, число интегрированных отчетов, число отчетов с включенной информацией об устойчивом развитии. Цифры немного разнятся, потому что были разные даты отбивки – даты закрытия, когда информация перестает сниматься. А отчеты, как вы понимаете, особенно отчеты об устойчивом развитии, продолжают выпускать и осенью.

Несколько слов о международных стандартах. Очень небольшой сдвиг. На восемь компаний больше стали использовать руководства GRI, на три компании больше стали использовать стандарт интегрированной отчетности, по сравнению с прошлым годом. По моим оценкам, очень скромные изменения. Тем более, немного «за державу обидно».

Например, если говорить об азиатских странах, в 2016 году принято решение, например, правительством Японии. Проходит модернизация финансового рынка и принят ряд решений, которые переструктурируют рынок. Одно из решений, понятно, не главное, но одно из – это переход крупных японских компаний на стандарты интегрированной отчетности. Они заявили, что в следующем году 300 крупнейших компаний Японии будут использовать этот стандарт. Или Китай. Министерство финансов Китая в начале осени вошло в международный совет. Понятно, что через какое-то время появятся новости из Китая.

У меня есть надежда на то, что благодаря готовящейся концепции по нефинансовой отчетности, о которой, видимо, Елена Николаевна будет говорить чуть позже (о том, что введение концепции постепенно усилит использование международных стандартов отчетности), у нас произойдет более заметный сдвиг в этой области.

Павел, у меня осталось мало времени?

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Две минуты.

Галушкина М. В.:

– О хорошем. Я уже сказала, что немного, буквально на 4%, выросло использование международных стандартов. В этом году по сравнению с 2015 годом немного выросло число компаний, которые заверяют отчетность. Выросло в большей степени за счет общественных заверений, немного – за счет аудиторских заверений, но процентов на 60 выросло за счет стейкхолдерских и экспертных заверений. Немного больше стал использоваться системный подход к отчетности.

Тема стратегии и тема корпоративного управления стали раскрываться лучше. Немного лучше стала раскрываться по сравнению с прошлым годом (я все время провожу сравнение с прошлым годом) тематика, связанная с устойчивым развитием. Хороший сдвиг произошел в двух темах – противодействии коррупции и закупочной деятельности. Здесь серьезное прибавление среднего балла.

Что касается выводов исследования, привлеку ваше внимание еще к одному. Определение существенности. Как вы знаете, оба международных стандарта требуют в качестве базовых принципов определение существенной информации для раскрытия. В этом году стало чуть больше компаний (23% от лидерской группы, понятно, что не от всей выборки). Лидерская группа – это второй, первый и премиум-уровень. 23% стали определять существенность. Ранее определяли 18%.

Что хочу сказать? Достаточно часто компании выдают желаемое за действительное. Оба стандарта методически (не процедурно, но методически) определяют, как организовать выявление существенных тем для раскрытия. Компании часто предлагают такое описание существенности, которое никоим образом не вяжется с тем, что рекомендуют международные стандарты.

Вы, наверно, следите за документами по финансовому рынку. Программа, основные направления развития финансового рынка Российской Федерации на 2016–2018 годы. В этой программе есть пункт об отчетности не по правилам, а по принципам. Один из принципов – это принцип существенности. Соответственно, с 2018 года российских эмитентов обяжут раскрывать информацию, пользуясь этим принципом. Поэтому есть некий задел в полтора-два года, который компании могут использовать для того, чтобы отстроить у себя процедуру определения существенности правильным образом.

В завершение скажу, что 9 декабря мы будем презентовать расширенно, полно, подробно результаты исследования и награждать победителей. Одно из новшеств, которое введено в этом году: мы подготовили шаблоны, куда будет «заливаться» информация по каждой компании. Соответственно, те компании, которым это интересно, могут обратиться с заявкой (это бесплатная услуга) и получить экспертизу своего отчета, по результатам исследования в целом, после 9 декабря, но заявки можно начать подавать уже сейчас.

С 1 декабря начнется реализация проекта «Новостной дайджест». Все компании будут получать ежемесячную рассылку по национальным и мировым новостям – что происходит в области корпоративной отчетности.

В январе (27 января – дата точно определена) планируется открытое заседание РРС с участием членов Международного совета. Повестку мы с коллегами еще обсуждаем, но уже есть ряд договоренностей. В частности, эксперты МСИО оценят три отчета российских компаний и на встрече 27 января представят этот анализ публично. Поэтому, если есть желающие попасть в эту тройку и получить экспертизу своего отчета, пожалуйста, тоже обращайтесь.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо, Марина. Хотел бы задать вопрос не вам, а следующему спикеру. Хочу задать вопрос управляющему директору по корпоративной ответственности, устойчивому развитию и социальному предпринимательству РСПП Елене Николаевне Феоктистовой. Поскольку вы тоже занимаетесь изучением и анализом публичной отчетности наших крупнейших компаний, хотел бы поинтересоваться, что вы видите, какие вы сейчас выявляете ключевые тренды с точки зрения прозрачности, с точки зрения годовых отчетов, и что вы думаете по этому поводу.

Феоктистова Елена Николаевна, управляющий директор по корпоративной ответственности, устойчивому развитию и социальному предпринимательству РСПП:

– Спасибо. Я не буду показывать презентацию, поскольку мало времени. Первое, что я хочу сказать. Многие выводы, о которых сейчас говорила Марина Галушкина, в принципе совпадают. Я хочу сказать, что в рамках индексов (индексы ответственности и открытости) уже третий год РСПП оценивает отчеты крупнейших компаний. Кстати, в основе лежит рейтинг RAEX(Эксперт РА) RAEX-600, второй и третий выпуск, мы даже уточняем выборку, использует первую сотню по рейтингам. Эксперт-600 – это основной, а также рейтинг РБК. В итоге анализируется порядка 115–120 компаний – отчеты годовые и отчеты в области устойчивого развития.

Что важно отметить? Первое – главное, ключевое. Действительно происходят позитивные сдвиги в раскрытии информации, но все это происходит только в группе компаний-лидеров. Это действительно так. Мы можем сказать, что если в 2015 году, когда анализировались отчеты за 2014 год, группа лидеров по раскрытию информации – это исключительно двадцатка, и все остальные далеко внизу, то сейчас мы можем говорить о том, что произошли подвижки. Двадцатка все равно остается, но следующая десятка уже подходит близко, то есть в сумме 30 компаний. Они еще не догнали, но подходят близко. Все остальные далеко внизу.

Мы все-таки анализируем и годовые, и нефинансовые отчеты по широкому кругу показателей. Причем эти показатели сопоставимы. Мы делаем много срезов анализа с международными показателями, которые раскрываются наиболее часто. Должна сказать, что, конечно, по годовым отчетам ситуация достаточно грустная, потому что комплексно в большей части годовых отчетов (Павел сказал, что это все те, кто ниже 50, мы говорим – сотня, 50 и ниже) практически отсутствует информация, на основании представленной информации вообще очень сложно сделать выводы. Правда, смотря о чем. Об ответственной деловой практике, о воздействиях, которые оказывает компания, о результатах, о том, что эти результаты дают, соотносятся ли они с целями, как они связаны со стратегией. Конечно, там есть финансовые показатели, безусловно, ключевые финансовые показатели.

Чего нет? Очень часто нет анализа динамики – что происходит и с чем связаны эти изменения. Нет, конечно, связи этих результатов с ключевыми целями, даже среднесрочными, не говоря уже о стратегических целях. Соответственно, конечно же, очень много описательной, а не количественной информации.

Мы проводили анализ глубины, полноты информации – декларация, иллюстрация, отчетность. Наиболее высокий балл – это отчетность, когда информация раскрывается полностью: есть показатели, есть их описание, есть динамика, есть связь этих результатов с задачами, которые ставились. Так вот, мы, конечно, видим, и это очень приятно, что количество деклараций сокращается. Иллюстраций немного больше. Это значит – кейсы. Мы заявляем тему и говорим, что на эту тему делается у нас в компании, приводим пример. Не консолидированная информация, а пример – по каким-то активам или по каким-то процессам. Отчетность предполагает консолидированную информацию, информацию по ключевым активам, анализ, динамику.

Сокращается количество деклараций. Но если иметь в виду именно годовые отчеты, то они отличаются от отчетов в области устойчивого развития именно декларациями, отчасти – иллюстрациями, в них меньше полного анализа. Почему это важно подчеркнуть? Потому что, конечно же, инструменты независимой оценки будут развиваться. Они и сейчас развиваются и будут развиваться. Количество самых разных индексов и рейтингов, которые оценивают компании именно по их воздействию, будет расти. И логические рейтинги, и индекс-рейтинги корпоративного управления – комплексные оценки, как делает РСПП по ответственности, открытости, устойчивому развитию. Вне зависимости от того, хотят этого компании или нет, тренд таков.

Мы вели переговоры с составителями рейтингов по самым разным направлениям, связанным с устойчивым развитием, – с экологами, со специалистами по корпоративному управлению. Это принципиальная позиция. Если информации нет в публичном пространстве, она не учитывается. Даже если у компании есть такая внутренняя информация и она готова ее предоставить составителям рейтинга, но в публичное пространство она не попадает, значит, она не учитывается. Поэтому, конечно, очень важно смотреть на содержательную сторону этой информации, на ее полноту. То, что подвижки идут очень медленно, кажется нам очень существенным.

Я как раз говорю о крупнейших. Марина говорит о том, что они анализируют 800. Я, честно говоря, с трудом себе представляю, какая там вообще есть информация. Я думаю, что там ее совсем немного. Это печально, потому что на самом деле, конечно же, важен анализ компании, какие-то выводы по результатам. Хотя еще раз хочу сказать, совершенно очевидно, что и качество информации у лидеров, и полнота раскрытия, и структура показателей, тем, по которым раскрывается информация, безусловно, улучшаются. Это видно на протяжении этих трех лет, но, к сожалению, только в группе лидеров.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Далее хотел бы обсудить один из важных моментов, которые мы, в том числе, показывали в презентации. Это специфика отражения в отчете макроэкономического контекста. Это демонстрирует фундаментальное понимание предпосылок, которые будут влиять на судьбу компании. Соответственно, демонстрация этого понимания всем стейкхолдерам. В связи с этим хочу передать слово Ольге Евгеньевне Ильиной, начальнику управления отношений с инвесторами компании «СУЭК».

Ильина Ольга Евгеньевна, начальник управления отношений с инвесторами АО «СУЭК»:

– Доброе утро, коллеги. Хочу как практик рассказать о теме, с которой мы в полной мере столкнулись в последний год. Основная проблема в том, что, когда мы анализируем внутренние вопросы отчетности компании, как сейчас говорили коллеги, у нас достаточно много разных гайденсов. У нас есть международные стандарты по интегрированной отчетности, есть стандарты по GRI. Что касается отражения мегатрендов, каких-то макроэкономических аспектов, то, поскольку они постоянно меняются, никогда нет четких указаний: вы должны осветить тот или иной аспект.

Все мы знаем, что стейкхолдерам необходимо понять о компании. Им важно понять прежде всего вашу бизнес-модель, то есть как компания зарабатывает деньги и какие есть риски того, что компания не заработает эти деньги. Безусловно, есть масса внутренних рисков, но в последнее время мы все чаще сталкиваемся с внешними рисками, которые также могут серьезно повлиять и изменить бизнес-контекст. Мы все видели, как повлияли санкции на различные отрасли российской экономики.

Есть глобальные тренды. Можно, например, посмотреть на сайте PwC очень хороший отчет – обзор мегатрендов, в котором рассматривают урбанизацию, изменения климата. Большинство западных компаний очень активно разбирают эти тренды (то, чего мы не видим в наших годовых отчетах). Более того, проводят отдельные исследования по некоторым проблемам, в том числе – как повлияет на их бизнес (в плюс и в минус) изменение климата, какие риски и возможности это представляет для бизнеса. Потому что большинство из этих трендов могут повлиять на бизнес, с одной стороны, негативно, с другой стороны, позитивно. Так, новые технологии могут быть риском для компании – компания вообще выйдет из бизнеса. С другой стороны, это может открыть новые грани.

Пример СУЭК. С чем мы столкнулись год назад? Здесь сыграли роль и макроэкономические факторы и отчасти – популистские и общественные факторы. С одной стороны, цена на уголь достигла к началу 2016 года своего минимума за пять лет, то есть это абсолютно объективный фактор. С другой стороны, прошло Парижское соглашение по климату, после которого в прессе и среди общественных деятелей стали звучать тезисы, которые вы видите на этом слайде. Практически везде говорилось, что это окончание эпохи угля, что угольные компании доживают свои последние дни. Что хуже всего для нас как для бизнеса – это стало реально отражаться на взаимоотношениях с контрагентами.

Большинство международных банков ввели в прошлом году, в преддверии или по окончании Парижского соглашения, серьезные ограничения на финансирование угольной отрасли. Практически все они ввели политику по EnvironmentalCompliance, то есть по ответственному финансированию компаний, в том числе с точки зрения экологической ответственности.

Часть компаний стали присылать очень подробные опросники, спрашивая именно о нашей экологической ответственности. Часть компаний просто заявили: «Все, мы больше не финансируем добычу угля». Французские банки, например, заявили, что угледобывающие компании они больше не финансируют ни в каком виде и это их позиция. Очень много было политических аспектов. Все вы наблюдали за американскими выборами, где эта тема тоже обсуждалась. Тема разрослась и заполнила все пространство. Невозможно было на нее не реагировать.

Проблема, с которой столкнулись мы и она продолжает существовать, заключается в том, что у Российской Федерации до сих пор нет официальной позиции по Парижскому соглашению, по вопросам углеродного налога, по большинству из этих тем. До сих пор говорится о том, что Россия не будет ратифицировать соглашение или сможет ратифицировать его через два-три года. Разные министерства и чиновники высказывают очень разные позиции.

Нам как компании, безусловно, необходимо быть крайне деликатными и дипломатичными, потому что, с одной стороны, мы добываем уголь, не сжигаем его, а основная проблема состоит именно в сжигании угля. Но мы понимаем, что мы к этому причастны, это наш бизнес. Как я сказала, банки у нас спрашивают, еженедельно задают вопросы о том, что мы делаем в этой области. Это невозможно было не отразить в годовом отчете.

Что мы сделали? С одной стороны, необходимо было показать и как-то повлиять на популистские заявления о том, что наступил «конец угля», то есть показать важность угля. Хоть и говорят о том, что в Германии и в других странах очень активно развиваются «зеленые» технологии, но статистика такова: за прошлый год лишь 23% электроэнергии было выработано с помощью возобновляемых источников энергии, причем 80% этого количества – гидроэнергия. Всего лишь 2% приходится на солнечную энергию, 15% – на энергию ветра, 40% – это по-прежнему уголь.

Когда смотришь на эти цифры и показываешь их в графике не просто в соотношении, в процентах, а в тоннах и в объемах (тот график, который мы изменили, раньше мы показывали просто в процентном соотношении), то становится видна устойчивость бизнеса (прежде всего нашим кредиторам). Говорится о том, что объемы и в будущем изменятся несильно, уголь все равно остается.

Но мы не могли пройти мимо общей темы. Я думаю, что с точки зрения компаний неправильно пренебрегать трендами и говорить, что у нас все хорошо, мы сами, у нас свои покупатели, мы все продадим. Мы вслед за нашими международными коллегами разработали свою позицию по вопросам климатических изменений, с одной стороны, признавая, что такая тема есть, с другой стороны, давая те обещания, которые мы как компания действительно можем выполнить. Мы не можем отвечать за страну, мы не можем отвечать за какие-то глобальные вопросы, но есть меры, которые мы принимаем с точки зрения нашей экологической ответственности, и их мы можем заявить.

Такие аспекты нужно отмечать, потому что, если они просто записаны, допустим, в разделе «Экологическая ответственность» на двух-трех страницах, они теряются. Если данная тема актуальна в этом году, неважно – изменения это климата или, возможно, это резкое изменение курса доллара, или еще какой-то важный макроэкономический аспект, который повлиял на ваш бизнес, – его, конечно, очень хорошо отражать отдельно. Либо в QNA, либо в качестве выноски, чтобы было видно.

Международные компании в этом аспекте пошли даже дальше. Большинство майнинговых мейджеров включают эти аспекты в стратегическое планирование и также отражают это именно в годовом отчете. В наших отчетах чаще всего отдельно представлен обзор рынка, затем – стратегия, затем – бизнес-модель. Международные компании все это объединяют. Они говорят о макроэкономических факторах, которые повлияли, как они могут повлиять на компанию в плюс или в минус, и сразу на тех же разворотах дают стратегический ответ – как они ежегодно изменяют, адаптируют свою стратегию к этим факторам. Факторы – это урбанизация (как показывает AngloAmerican), какие-то социально-экономические тренды. Сразу дается ответ в стратегии.

Вот как раз пример AngloAmerican об изменении климата. Они говорят о Парижском соглашении. Они говорят о новых целях развития человечества, которые были обновлены в 2015 году, и сразу же говорят, какие плюсы и минусы: market risks and opportunities. Они сразу перекладывают это на свой бизнес. Не просто отдельно рассказывают, а сразу говорят, как они адаптировали свой бизнес. Многие компании, можно посмотреть бич пи биллитанс, компания AngloAmerican в дополнение к годовым отчетам выпустила еще отдельные брошюрки и по целям развития человечества, и по проблеме изменения климата (целые исследования на пять – десять страничек), показывая, как это повлияет на их бизнес.

Пример. BP говорят как раз о возобновляемых источниках энергии. Показывают тренды. Показывают, что будет с разными видами топлива, которое они производят. Точно так же (можно видеть на правой стороне внизу) они показывают, как это изменит их портфолио. Конечно, давать обещания на 20 лет гораздо проще, чем сказать, что мы сделаем через два-три года, но, по крайней мере, они показывают, что они об этом думают. Как я говорила, тот же аспект, который был у нас: не давать обещания, которые вы не можете выполнить, но показать те шаги, которые вы предпринимаете, что вы действительно об этом думаете. В вашем стратегическом планировании это участвует.

Может быть, последний пример как раз о новых технологиях. ВР сразу говорят, что у них есть от конкурентов в этом разделе. Они говорят, что есть от конкурентов. У них challenge, связанный с использованием новых технологий: как они изменяют свои активы с учетом новых технологий.

Пожалуйста, пример не из майнинговой сферы. Крупная фармацевтическая компания Novartis. Точно так же. У них другой тренд – старение населения. Для них это плюс, потому что для них это возможности развития бизнеса. Чем старше население, тем больше потребляется лекарственных препаратов. Так же, как и в остальных примерах, тренды у них сразу сопровождаются рассказом о стратегии, как они их учитывают внутри.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Ольга, уже время.

Ильина О. Е.:

– Да. Это все. Несколько выводов. Чаще всего у нас нет каких-то руководств, как я сказала. У нас нет руководства, как эти тренды отразить. Безусловно, большинство из этих тем очень спорные, медийные и достаточно сложные для того, чтобы дать какие-то обязательства. Но поскольку в любом случае большинство компаний учитывают их в стратегическом планировании, так или иначе нужно искать возможности отразить их в годовом отчете, потому что это очень важно для ваших внешних стейкхолдеров – для государственных органов, для кредиторов, для инвесторов.

Спасибо.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Продолжая говорить о примерах лучшей практики, я хочу попросить руководителя направления по КСО и нефинансовой отчетности АО «Атомредметзолото» Викторию Геннадьевну Долину поделиться опытом по внедрению GRI G4 в практику подготовки отчета компании.

Долина Виктория Геннадьевна, руководитель направления по КСО и нефинансовой отчетности АО «Атомредметзолото»:

– Доброе утро, коллеги. Тема моего выступления: «Практики соответствия международным стандартам и процедурам заверения (на примере лучших отчетов по версии ReportWatch)». Я объясню. Не совсем практика именно GRI G4. Об этом я рассказывала в прошлом году. В этом году, когда мы задумались о том, что могли бы вам рассказать, мы проанализировали, как мы начинаем нашу отчетную кампанию. В октябре, я думаю, большинство из вас уже приступило к формированию концепции своих будущих отчетов, формируют видение того, каким будет этот отчет.

Для того чтобы сформулировать эту концепцию, мы решили посмотреть, как выглядят отчеты российских компаний именно из премиального сектора и отчеты, которые входят в рейтинги европейских и американских компаний. Решили обратиться именно к рейтингу ReportWatch – это один из самых авторитетных, уважаемых рейтингов. Его штаб-квартира находится в Брюсселе уже на протяжении 20 лет, то есть с 1996 года. Сначала это была небольшая консалтинговая компания, которая решила оказать помощь своим клиентам, в основном финансового сектора, в составлении этого рейтинга. Сейчас рейтинг разросся. В этот рейтинг входят порядка 1 600 компаний из 60 стран мира. ReportWatch составляет short-list, который состоит из 400 наиболее продвинутых компаний в плане того, как они составляют свой годовой отчет.

В обществе разработчиков корпоративной отчетности российских и зарубежных компаний бытует мнение, что статус отчета зависит от того, насколько он соответствует международным стандартам. Существует ли у этого отчета аудит, независимый, нефинансовый аудит и какие-то другие формы заверения. Это может быть или стейкхолдерское заверение, или экспертное заверение. В России, например, получило известность и популярность общественное заверение Российского союза промышленников и предпринимателей.

Компании атомного сектора используют общественные заверения. Существует стейкхолдерская панель. Основные заинтересованные стороны приглашаются к участию в диалогах по обсуждению концепций, проектов отчета, приоритетных тем отчета. После этого им предлагается стать общественными заверителями годовых отчетов.

Так ли это на самом деле? Действительно ли от этих факторов зависит позиция годовых отчетов компаний в рейтингах? Мы решили ответить на эти вопросы, использовав рейтинг ReportWatch. Еще один интересный момент. Представители ReportWatch, когда оценивают свои отчеты, дают им краткие характеристики. Буквально одно-два предложения – такая квинтэссенция того, чем этот отчет отличается от отчетов других компаний. Было очень любопытно читать. Иногда это очень острые характеристики.

Я привела здесь примеры лишь двух отчетов именно российских компаний. Может быть, здесь присутствуют представители этих компаний. Есть представитель ТрансКонтейнер? Нет. Они обратили внимание на то, что в этом отчете очень интересно, подробно и хорошо раскрыта стратегия, бизнес-модель и рынки. Отчет также отличает очень высокий уровень прозрачности раздела «Корпоративное управление». Я специально нашла соответствующее место в отчете, чтобы показать, как это выглядит у ТрансКонтейнер. Отчет Ростелеком. Они говорят, что здесь поразительная, прямо выдающаяся графика отчета, особенно интересно, по их мнению, показана бизнес-модель.

Еще я хотела рассказать о том, как можно попасть в этот рейтинг. Были такие вопросы. Сами эксперты ReportWatch заявляют, что они самостоятельно отбирают те отчеты, которые входят в их short-list. Они берут национальные рейтинги во всех странах и самостоятельно выбирают из них самые лучшие практики. Однако в последние годы увеличилось количество компаний, которые самозаявляются. Они сами присылают в ReportWatch свои отчеты с просьбой рассмотреть их на предмет включения в этот рейтинг.

Давайте теперь посмотрим, какие российские компании были включены в рейтинг 400 самых лучших, по мнению ReportWatch. Это те самые компании, названия которых вы также слышите и при подведении итогов конкурса Московской биржи, при подведении итогов конкурса RAEX (Эксперта РА). Как видим, отчеты большинства этих компаний, то есть 12 из 16, соответствуют свежей версии GRI G4. При этом только пять отчетов являются годовыми или интегрированными. Остальные – это отчеты об устойчивом развитии, выпускающиеся в нагрузку, в дополнение к годовым отчетам. В рейтинг компаний они, возможно, попали вовсе не из-за этих отчетов и не из-за соответствия GRI.

При этом верхом совершенства для российских компаний может считаться основная версия GRI. Никто из тех, кто вошел в рейтинг, не делает расширенную версию. При этом нужно отметить, что есть российские компании, которые делают отчеты по расширенной версии GRI, но они почему-то не попали именно в этот рейтинг ReportWatch.

Также есть удивительные случаи. Например, гигант Газпром выпускает помимо годового отчета, в котором нет никакого упоминания о GRI, экологический отчет. Не отчет об устойчивом развитии, а именно экологический отчет, в котором тоже нет упоминания о GRI. Не знаю, может это не так, но я не нашла упоминания. Я не нашла у них такого отчета за 2016.

Что же касается стандарта МСИО, то с ним у российских компаний ситуация и вовсе плачевная. Всего лишь две из 16 компаний (это Уралкалий и Nordgold) заявляют о своей приверженности принципам интегрированной отчетности. Например, в отчете Роснефти, в содержании написано, что он включает элементы интегрированной отчетности в соответствии с определениями, входящими в международный стандарт интегрированной отчетности. А Уралкалий называет свой отчет «интегрированный». У них написано «интегрированный отчет» на обложке, в содержании, но в самом отчете ни слова не сказано о том, что они придерживаются стандартов интегрированной отчетности. Такая парадоксальная ситуация. На основании этого мы их даже исключили из числа приверженцев интегрированной отчетности. Остаются фактически только два отчета. Это отчеты Nordgold и Роснефти. Причем отчет Nordgold выпускается сразу же только на английском языке.

Что касается внешнего аудита, практика его использования у российских компаний – лидеров этого рейтинга – также развита очень слабо. Всего лишь три компании (как вы видите, это Уралкалий, Роснефть и Норильский никель) осуществляют нефинансовое заверение своей отчетности. Я не претендую на истину. Нужно просмотреть. Например, ЛУКОЙЛ тоже заявляет о том, что проходит РСПП-заверение, но в их отчете я его не нашла.

Феоктистова Е. Н.:

– У них есть и на сайте есть.

Долина В. Г.:

– На сайте, может быть, есть, в отчете нет. Давайте посмотрим. Подтверждение принципа существенности руководства GRI, GRI Check используется так же крайне редко. Вы видите: всего лишь два случая. Практически одна треть компаний использует общественное заверение РСПП как подтверждение намерений. Пять компаний.

Феоктистова Е. Н.:

– Из этих?

Долина В. Г.:

– Да.

Феоктистова Е. Н.:

– Роснефть, Ростелеком проходят регулярно.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Елена Николаевна, нажмите кнопку на микрофоне, вас могут не слышать.

Феоктистова Е. Н.:

– Это вопрос.

Долина В. Г.:

– Может быть, у них есть на сайте, но не включено в сам годовой отчет. Я смотрела, например, отчет ЛУКОЙЛа и не нашла.

Феоктистова Е. Н.:

– Прошу прощения. Вы говорите о годовом отчете?

Долина В. Г.:

– О годовом отчете.

Феоктистова Е. Н.:

– Или об отчете устойчивого развития? Нет, они, конечно, проходили заверение отчета устойчивого развития.

Долина В. Г.:

– Давайте теперь посмотрим на лучшие практики среди зарубежных компаний. Здесь немного иная ситуация. Основные тренды я могу охарактеризовать так. У них гораздо больше используется независимое заверение. В то же время они совершенно игнорируют такие инструменты заверения, подтверждения существенности, как GRI Check, за исключением единственной китайской компании CLP – Chine Light and Power, которая проходит эту процедуру даже дважды. Эта компания в основном годовом отчете показывает знание концепции капиталов по методике стандарта МСИО, но при этом отдельно выпускает отчет об устойчивом развитии в соответствии с руководством GRI.

Очень часто компании выпускают отчеты об устойчивом развитии и при этом делают еще и интегрированные отчеты. Например, шведская компания Bolinder выпускает отдельный годовой отчет по стандартам МСИО, где она показывает такие основные разделы, как стоимость, риски, перспективы устойчивого развития, и второй том – GRI Report, который написан в соответствии со стандартами GRI. Это собственно отчет об устойчивом развитии, где более подробно говорят об этих же факторах – о воздействии компаний, о ее устойчивом развитии.

Следующий, второй тренд, который мы здесь можем заметить, – это более широкое обращение к стандартам GRI, именно расширенного его варианта. Если в российских компаниях, вы помните, никто его не использовал, то здесь используют две компании.

Следующий, третий тренд, – это гораздо большее использование интегрированной отчетности. Эта тенденция налицо, подтверждается. Если среди российских компаний только буквально две-три (Уралкалий под вопросом) используют интегрированную отчетность, то здесь уже восемь компаний, то есть практически половина, готовят интегрированные отчеты.

Основные выводы, которые можно сделать по итогам. Я еще раз повторю, что наши выводы не претендуют на универсальность, на глобальность или фундаментальность. Это абсолютно частный подход компании. Я благодарю своих коллег из компании «Концерн Росэнергоатом», Александра Берензона, который подсказал мне эту идею, помог провести это исследование. Это лишь частный подход компании, когда она задумывается, какой отчет у нее должен быть в будущем, отчет за год 2016. Делать аудит или не делать аудит? Переходить на расширенный уровень или оставаться на основном уровне? Делать общественное заверение у РСПП или не делать?

Спасибо за внимание.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Хочу передать слово Екатерине Владимировне Никитчановой, руководителю Экспертного центра РИД. РИД тоже изучает много отчетов, анализирует и оценивает практику корпоративного управления, поэтому заявленная тема, мне кажется, очень хорошо ложится в нашу канву: «Как стать лучшими в раскрытии информации о практике корпоративного управления».

Никитчанова Екатерина Владимировна, руководитель Экспертного центра РИД:

– Добрый день, уважаемые коллеги. Подумала, что за весь период (а я больше 10 лет занимаюсь корпоративным управлением) я выступала в стольких аудиториях, но как-то меня миновала чаша – я никогда не выступала на этой конференции. Я решила восполнить этот пробел и предложила себя в качестве спикера. Мы выступаем каждый год.

Сегодня мы заявили такую тему. Тема наша профильная, поскольку мы профессионально занимаемся именно корпоративным управлением, проводим исследование практики корпоративного управления. Каждый год через наши руки проходят 150 годовых отчетов российских компаний. Делаем аудит, оценку корпоративного управления, поэтому мы как потребители этой информации (назовем это так) о корпоративном управлении достаточно профессионально готовы сказать, как стать лучшими в раскрытии информации о корпоративном управлении. Я изложу тезисно, поскольку надеюсь, что презентация будет всем направлена.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Она будет у нас на сайте. Мы всегда вывешиваем.

Никитчанова Е. В.:

– Очень хорошо, поскольку мы отражаем здесь и примеры лучшей практики, к которым можно обратиться. Если сказать агрегировано, то прежде всего в годовом отчете должна быть раскрыта информация о системе корпоративного управления. Все скажут: «Система – понятно». Нет. Должна быть структурированная подача информации именно о системе корпоративного управления, которая должна включать не только принципы, но и структуру, функции, взаимодействие органов и самое главное – развитие корпоративного управления в отчетном году: что произошло.

Конечно, ядром корпоративного управления является совет директоров. Основной информационный фокус должен быть направлен на данный орган управления. Здесь уже неоднократно говорили о том, что в этом году улучшились позиции по раскрытию корпоративного управления. Этому тоже есть объяснение. Поскольку мы живем не в безвоздушном пространстве, есть то, что влияет на нашу среду. Стандарты. Все мы знаем, что есть Кодекс корпоративного управления, который, хотя и был принят в 2014 году, но достаточно активно внедрялся регулятором в практику деятельности компаний в 2015 году. Издавались распоряжения по раскрытию информации в годовых отчетах, о практике корпоративного управления, о следовании кодексу. Это не могло не отразиться на общем подходе и на общей практике по раскрытию данных вопросов.

Итак, что обязательно, необходимо по составу, деятельности совета директоров. Это статус членов совета директоров. Обязательно – роль независимых директоров. Опыт, квалификация членов совета, потому что все-таки это содержательный аспект. Регулирование конфликта интересов членов совета директоров. Практика введения в должность и повышения квалификации. Посещаемость, статистика. Конечно же, ключевые вопросы, которые были рассмотрены советом директоров в отчетном году. НТС ФСК «ЛУКОЙЛ» мы представляем в качестве передовой практики по данному вопросу. Можно посмотреть.

Кодекс теперь уделяет много внимания оценке работы совета директоров. Соответственно, этот фактор не мог не найти отражение в годовом отчете. Проблема нераскрытия этой информации, конечно, прежде всего связана с тем, что достаточно небольшое количество компаний сейчас проводит оценку работы совета директоров. Те, кто проводит оценку работы совета, начинают ее раскрывать.

Мы предлагаем. Для того чтобы по данному компоненту действительно быть лучшими, необходимо отражать методику и процесс проведения оценки, привлекался ли независимый консультант, потому что это может быть самооценка. Естественно, ключевые результаты и решения, которые были приняты советом директоров по результатам проведения оценки, поскольку самое главное, что не просто провели процесс, должен быть результат: что решили по итогам, как будем двигаться дальше, изменять ситуацию. Отчеты АФК «Система», Интер РАО, Башнефть в качестве примеров.

Деятельность комитетов советов директоров мы считаем достаточно слабым местом в раскрытии информации о корпоративном управлении в годовых отчетах компаний. Идут по стандартному пути: состав комитетов, может быть, отчасти назовут количество заседаний. Но проседает именно практика работы комитетов. Поэтому нужны не только перечни и состав комитетов, не только описание функций комитетов, посещаемость заседаний, статистика, но еще и в обязательном порядке отчет о работе каждого комитета, чтобы реально показать, как комитет работает.

Серьезный блок, которому должно уделяться много внимания. Контроль, аудит и управление рисками. Мы это назвали агрегировано, потому что, конечно же, в большинстве компаний мы сейчас видим, что риск-менеджмент, система управления рисками, риски собраны в отдельный раздел. Это правильно. На что здесь хочется обратить внимание? Раскрытие рисков – это нормативное требование, но необходимо понимание системы управления рисками. Система контроля и аудита, прежде всего функции и взаимодействие органов. Система управления рисками – тоже функции и взаимодействие участников этой системы. Отчет о деятельности в прошедшем году. Оценка эффективности системы контроля, аудита и управления рисками. Отчеты компаний «Трансконтейнер», МТС, «Интер РАО» в качестве примеров.

Болезненная тема, к которой долго подходят, она является проблемной. Вознаграждение членов совета директоров и менеджмента компании. Тема сводится к тому, раскрывать или не раскрывать размер вознаграждения. Нераскрытие размера индивидуального вознаграждения компенсируется очень подробным раскрытием структуры вознаграждения членов совета и менеджмента компании.

Конечно, хорошо, замечательно, если вы раскрываете индивидуальный размер вознаграждения, прежде всего председателя правления и генерального директора, как делает Интер РАО, Федеральная сетевая компания. Это хорошо. Если нет, то, по крайней мере, подробное раскрытие структуры вознаграждения. Это приветствуется. Я сейчас сказала о генеральном директоре. Конечно, с раскрытием размера индивидуального вознаграждения членов совета директоров дело обстоит проще, и процент раскрытия подобной информации заметно больше. Структура, размер вознаграждения каждого члена совета или генерального директора. Есть такие примеры (нам очень понравились), когда происходит сравнение вознаграждений за определенный период времени, например как в Ростелекоме.

Еще одна тема, на которую обращаем внимание. Она не очень хорошо раскрывается в годовых отчетах. Это КПЭ – ключевые показатели эффективности. Обязательно показать систему КПЭ, их связь со стратегией. Необходима сравнительная таблица плановых и фактических значений – то, что заявили, то, что показали, комментарий о выполнении или невыполнении показателей. Конечно же, КПЭ на следующий год, чтобы такое сравнение тоже присутствовало. Отчеты ВТБ, Аэрофлота, Федеральной сетевой компании можем предложить в качестве примеров.

Что из трендов стало появляться сейчас и должно появляться? Конечно же, это оценка качества корпоративного управления в годовых отчетах. Компания должна заявить методику оценки, потому что это может быть самооценка. По какой методике? Существует несколько методик и международных компаний, и российских. Привлекался или не привлекался независимый консультант? Была ли проведена независимая оценка?

Конечно же, сейчас идет очень активное отражение – уровень соответствия рекомендациям кодекса. Я не оговорилась. Сразу хочу сказать, что мы говорим о разделе «Корпоративное управление» в годовом отчете. Мы не берем отчет о соблюдении Кодекса корпоративного управления, который является приложением к годовому отчету. Практика раскрытия информации там мною априори опущена. Я беру именно раздел годового отчета. Отчеты Федеральной сетевой компании, Башнефти, Трансконтейнера, Межрегиональной распределительной сетевой компании «Центр» готовы предложить в качестве примеров.

Мне очень понравилось, как выступала Ольга Ильина из СУЭК. Она сказала то, что мы тоже говорим компаниям. В корпоративном управлении нельзя без планов. Вы должны показать планы, заявить эти планы. Конечно, не абстрактные планы, которые вы не готовы выполнить (их объявлять не нужно), но то, что вы готовы декларировать в ближайшее время, – вы должны их отразить, в том числе в своем годовом отчете. Отчеты МТС, Сбербанка и Трансконтейнера мы тоже готовы предложить вашему вниманию в качестве примеров лучшей практики по раскрытию корпоративного управления в годовом отчете.

Содержательно, в экспресс-форме у меня все. В заключение хочу сказать, что Марина Галушкина пролила бальзам мне на душу. У нас принято считать, что качественный годовой отчет – удел публичных эмитентов. На самом деле организационно-правовая форма многих наших компаний, которые, учитывая вид их деятельности, стоят на защите общенациональных интересов, не требует от них публичного раскрытия определенной информации и подготовки годовых отчетов. Но есть такие понятия, как «репутация» и «обязанность» с учетом сферы деятельности, ответственности, которую вы несете, стоя на защите общенациональных интересов, раскрывать эту информацию и готовить качественный годовой отчет.

Был такой пример. Компания «Концерн Росэнергоатом» привлекает нас как одного из экспертов своих годовых отчетов. Это положительный пример непубличной компании, от которой никто не требует раскрытия такой информации в большом объеме. Это один из качественных годовых отчетов среди отчетов непубличных компаний. Это та самая отрасль, которая по сфере деятельности является вроде бы закрытой, но она умеет преподнести соответствующую информацию.

Мы были на мероприятии космической отрасли. Мы их решили пожурить за то, что у них одни из самых некачественных отчетов. Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С. П. Королева – не возьмем. Она тоже у вас есть в этом рейтинге. Они сказали: «Вы знаете, у нас же такая закрытая деятельность. Как мы будем о ней рассказывать?» Мы им отвечаем: «Научитесь у атомщиков – как они так могут рассказать о своей деятельности, чтобы рассказать и в то же время соблюсти принцип конфиденциальности».

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо, Екатерина. Коллеги, предлагается, чтобы немного перевести дух, провести небольшое интерактивное голосование. У кого есть пульты, пожалуйста, возьмите их и нажмите любую кнопку, чтобы они заработали. У нас четыре вопроса, которые мы хотели бы озвучить и понять мнение аудитории по ним. Последний вариант, который вы выберете, отвечая на вопрос, будет учтен и войдет в статистику.

Первый вопрос, который нам хотелось бы обсудить, мы задавали в последние несколько лет, чтобы выяснить, меняется ли понимание того, для кого все это затевается – годовой отчет и эта инициатива. Кто является основной целевой аудиторией вашего годового отчета? Варианты ответа: 1) акционеры; 2) потенциальные инвесторы; 3) местные сообщества; 4) органы власти; 5) СМИ. Пожалуйста, выберите наиболее близкий вам вариант.

Давайте посмотрим на результат: «потенциальные инвесторы и акционеры». В принципе, ориентация на потенциальных инвесторов. Я, к сожалению, не взял с собой результаты прошлогоднего голосования. Помнится, у нас был другой консенсус по этому вопросу. Мне кажется, это хороший результат, демонстрирующий, что все компании обращают внимание на свое развитие и на привлечение инвесторов.

Второй вопрос. Планирует ли ваша компания подготовить годовой отчет за 2016 год в соответствии с расширенным уровнем G4 GRI? Варианты ответа: 1) да; 2) скорее да; 3) нет; 4) скорее нет; 5) еще не определились.

Давайте посмотрим на результат. Мы видим, что с учетом не определившихся, которых мы пока можем исключить, к сожалению, (в принципе, это, наверно, отражает состояние рынка) большинство пока не готовы это делать.

Третий вопрос. Планируете ли вы заверять нефинансовый отчет за 2016 год у профессионального аудитора? Варианты ответа: 1) да; 2) скорее да; 3) нет; 4) скорее нет; 5) еще не определились.

Посмотрим на результат. Давайте обобщим, включим в формулировку фразу «годовой отчет». В результатах мы подправим формулировку. Планируете ли вы заверять годовой отчет за 2016 год у аудитора? Это очень впечатляющий ответ.

Четвертый вопрос. Сколько годовых отчетов за 2016 год, по вашему мнению, будет подготовлено в соответствии с самыми свежими GRI Standards? Варианты ответа. Первый вариант: менее 5. Мы потеряли вариант «от 5 до 15». Как же мы его потеряли? У нас здесь произошел операционный сбой. Давайте, чтобы он у нас не выпадал (вдруг кто-то именно так и думает), исходить из того, что: 1) менее 5; 2) 5–15; 3) 15–20; 4) 20–30; 5) более 30.

Реплика:

– Павел, вопрос о России или о мире?

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Вопрос, конечно, о России. Мир нам важен, безусловно, но не так, как Россия. Давайте посмотрим результаты. Мы видим, что у всех примерно одинаковое понимание: скорость внедрения будет очень низкая. С учетом того, что у нас есть группа лидеров, которая становится все лучше, а догоняющие пока не могут догнать, будем надеяться, что группа лидеров подаст всем пример. Спасибо за участие.

Реплика:

– Павел, а можно вернуться к первому вопросу?

Модератор – Митрофанов П. С.:

– О целевой аудитории? Давайте вернемся.

Реплика:

– У меня вопрос к этому результату, потому что у нас получилось, что годовые отчеты у большего количества людей ориентированы на потенциальных инвесторов. Вообще-то, годовой отчет – это продукт прежде всего для акционеров, потому что он должен доказать акционерам, что их деньги тратятся правильно, что они получат правильный результат. Это большой вопрос.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Мне кажется, что это как раз интересный результат, потому что, возможно, у компаний, представители которых так ответили, акционеры ставят задачу так, чтобы отчет работал на потенциальных акционеров, которым они хотели бы что-то продать.

Давайте вернемся к нашей содержательной повестке. Хотелось бы коснуться темы заверения. У нас есть один спикер с докладом. После этого доклада, с которым выступит Иван Барсола, я хотел бы попросить Елену Николаевну Феоктистову тоже прокомментировать, поскольку РСПП также занимается общественным заверением. Давайте сначала послушаем доклад «Заверение отчетности – влияние на сроки и качество отчета».

Барсола Иван Сегундович, старший менеджер группы корпоративного управленя и устойчивого развития КПМГ:

– Добрый день, коллеги. Я немного схитрил, когда придумывал тему своего доклада. В принципе, я вставил все ключевые слова в правильном порядке. О чем я хотел бы поговорить? О заверении, о сроках и о качестве отчета. Какая между ними связь?

Прежде чем я приступлю к своей презентации, я хотел бы попросить вас. Поднимите, пожалуйста, руки те, кто представляет именно компании, не консалтинговые компании. Кто непосредственно готовит отчет? Отлично. А теперь из тех же людей, кто только что поднял руки, поднимите, пожалуйста, руки те, у кого годовой отчет готовится в срок примерно месяц после того, как выходит аудированная отчетность МСФО? Есть такие компании? Есть, очень немного. Хорошо. Давайте запомним этот результат. Я видел буквально пять человек, кто так ответил.

В чем суть заверения? Обычно спрашивают: «Зачем это нужно? Что это такое?» До сих пор (я думаю, Елена Николаевна подтвердит) люди не всегда понимают, в чем отличие общественного заверения от заверения профессионального аудитора. Есть терминологическая путаница. Очень сложно доказать, зачем это нужно.

Мне сейчас, пока я здесь сидел, пришло в голову такое интересное сравнение. Представьте, что вы покупаете себе автомобиль. Приходите в шоурум, смотрите. Вы – обычный покупатель. И вот он стоит – красивый, отполированный. Вы можете сесть, посидеть, посмотреть, спросить, какие у него технические характеристики, зайти на какие-то сайты, посмотреть, что об этом автомобиле думают другие пользователи. Так вы формулируете некое суждение о том, насколько он вам нравится или не нравится, какие характеристики есть у этого автомобиля.

Это в моем представлении, наверно, некое понимание того, как выглядит общественное заверение. Вы обращаетесь к экспертам, к людям, которые являются заинтересованными сторонами, и спрашиваете их о вашем отчете: «Достаточно или не достаточно информации? Насколько, как вам кажется, она качественная или нет?»

Что такое заверение, которое делает профессиональный аудитор? Аудит нефинансовых отчетов. Когда вы хотите продать или купить автомобиль, вы не просто на него посмотрите, обойдете вокруг него. Он тоже будет отполированный, замечательный. Но вы еще обязательно поедете на станцию технического обслуживания и отдадите автомобиль профессионалам. Они поднимут крышку капота, подключат его к разным системам, подергают, покрутят, где-то разберут и посмотрят, что он собой представляет. Наверняка найдут какие-то дополнительные, скрытые дефекты. Они посмотрят систему в целом и скажут вам, что с этим автомобилем, имеет ли смысл его продавать, покупать, стоит ли он столько, сколько вы запросили или за сколько вы хотите его купить. Если говорить образно, то в этом различие общественного и профессионального заверения.

Теперь следующий вопрос. Я занимаюсь этой проблематикой уже лет шесть. Могу сказать, очень сложно доказать компаниям, что они должны проводить нефинансовый аудит. Всегда спрашивают: «Зачем это нужно? Почему это нужно? Привлекать еще аудиторов. Они начнут нас отвлекать. Стоит какое-то количество денег. Мы затратим на это время и усилия». Действительно, аргументов не очень много. Я думаю, что вы все их прекрасно знаете. Список этих аргументов довольно короткий. Это вроде бы делают все. Это повысит качество. Затем менеджмент начинает говорить: «Покажите нам международную практику. Что там происходит?»

Коллеги до меня замечательно показали, что там это вроде бы есть, но тоже непонятно – зачем. Так мы последние лет пять-шесть вращаемся вокруг тех компаний, которые просто посчитали, что это здорово и вроде бы прикольно – иметь еще такое заверение. Другие компании смотрят и думают: «Не нужно это нам и все».

Что сейчас происходит? Какие есть дополнительные тренды в подтверждение того, что говорилось раньше? Годовые отчеты, о которых мы с вами говорим. В настоящее время набор данных, которые туда помещаются, разделов, которые появляются, расширился. Количество данных растет. Я думаю, что это все подтвердят. Со временем мы увидим, что все больше и больше данных, которые отходят от финансовой отчетности. Производные, ваши производственные показатели, какие-то экологические показатели, социальные показатели.

Компании все больше и больше подвигают к тому, чтобы они все больше раскрывали свои планы, стратегии, основываясь на понимании текущего момента, на анализе глобальных трендов, анализе рынков. Мы подходим к тому, что через какое-то время менеджменту компаний начнут задавать вопросы. Те же самые акционеры, в первую очередь инвесторы и регуляторы скажут: «Вы раскрыли так много данных. Вы говорили, что планировали сделать это к 2020 году. Там целый перечень КРІ. А теперь скажите нам, во-первых, достигли вы этого или нет. Если нет, то почему? Еще предъявите нам доказательства того, что те данные, которые вы сейчас показываете (умозрительно мы находимся в 2020 году), действительно правдивы. Как вы это докажете?»

Мы здесь подходим к такому важному понятию, как ответственность. Менеджмент компании должен понимать, что он несет ответственность за то, что пишется в годовом отчете. Сейчас регуляторы, международные стандарты стараются навязать менеджменту эту ответственность, но она, так или иначе, появится. Раскрывая такое большое количество данных дополнительно к финансовой информации, которая раскрывается в отчетности, допустим МСФО, менеджмент будет обязан иногда отвечать на очень неприятные вопросы.

Мне кажется, что до своего менеджмента это лучше донести чуть раньше (я имею в виду вас) и сказать: «Господа, готовьтесь, скоро вам придется отвечать за то, что мы здесь написали». Надеюсь, что все мои фразы не повлияют на количество информации, которую вы раскрываете. Вы не начнете ее прятать, а наоборот, задумаетесь о том, как обеспечить качество.

Второй момент. Я спросил о сроках. Посмотрим те сроки, когда принимаются заявки на участие в конкурсе RAEX (Эксперт РА). Поправьте меня. По-моему, последние данные получают в сентябре.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Последние – даже в начале октября.

Барсола И. С.:

– В начале октября. Я думаю, все согласятся, что выпускать годовые отчеты в начале октября немного поздно. Никто не будет спорить. Но все понимают, почему так происходит. Пока выделят бюджеты, пока все это случится. Не чувствует менеджмент компании ответственности и дополнительных рисков, когда такое происходит. Нужно нам выпустить? Давайте мы медленно, не торопясь сделаем и выпустим, хорошо, если в июле или в августе, но некоторые и в октябре.

Наконец, наверно, последнее, о чем бы я хотел сказать. Буквально сейчас происходят некие события, которые немного, чуть-чуть, но повлияют на все то, о чем я говорил ранее. Сегодня 16 ноября. Через месяц без одного дня, 15 декабря вступят в силу новые правила, которые разработала Международная федерация бухгалтеров для профессиональных аудиторов. Вы можете их найти и посмотреть. Это 720-е International Standards on Auditing. Они вступают в силу 15 декабря 2016 года.

О чем там говорится? Это требования, которые предъявляются к профессиональным аудиторам финансовой информации. Помимо того, что на менеджмент компании давят, чтобы они раскрывали больше информации, международное профессиональное сообщество так же давит на аудиторов, чтобы они в своих финансовых заключениях раскрывали больше информации. Если вы знаете, сейчас заключение аудиторской компании занимает, по-моему, не больше двух страничек. Я думаю, вы согласитесь. Все же видели, как это выглядит. Там очень мало данных. Аудиторы постарались максимально снять с себя ответственность и описать все общими, очень сложными фразами. Так вот, от аудиторов требуют, чтобы они включали туда дополнительную информацию относительно того, что они делали, на что они смотрели, какие были существенные вопросы и так далее. Это касается аудиторов.

А что касается нас? Там есть один интересный пункт. Появляется требование. В этом дополнительном поле, которое аудиторы должны будут представлять в расширенном заключении, появляется требование к аудитору – посмотреть именно на годовой отчет компании и выразить свое мнение относительно того, нет ли там информации, которая противоречива, беспокоит аудиторского партнера, который подписывает, с точки зрения того, что она не сходится с финансовыми показателями компании. Это не аудит, который должна провести аудиторская компания. Она просто должна посмотреть и сказать, есть там что-то, что ее беспокоит или нет. Пока только так.

Кажется, что это довольно безобидно. Более того, я вам скажу, что финансово-аудиторские компании это уже и так делают. Но они предоставляют такую информацию в комментариях менеджменту, она просто передается в комитет по аудиту совета директоров или менеджменту. Такая информация уже давалась. В чем проблема? Во-первых, там сказано так: если годового отчета нет на момент, когда готовится заключение, то аудитор должен написать об этом в данной графе.

Может случиться следующее. Представим. Комитет по аудиту начинает смотреть финансовое заключение аудитора и видит там, что к моменту, когда готовилось это заключение, годового отчета почему-то нет. Таким образом, комитет по аудиту совета директоров может задать вопрос менеджменту: «Уважаемые господа, а почему же вы не успели подготовить годовой отчет к моменту, когда у вас готовится финансовая отчетность?».

Из всего этого можно сделать следующий вывод. Первое. Скорее всего, в этом году, когда такие правила только появились, проблем не возникнет, и, может быть, не у всех возникнут вопросы. Второе. Мы считаем, что вопросы все-таки появятся у менеджмента или к менеджменту. Таким образом, компаниям придется на это как-то реагировать. Сближать сроки подготовки своих годовых отчетов и финансовой отчетности. Это в свою очередь повлечет за собой то, что вам нужно будет смотреть на систему сбора данных, о которых мы все очень долго говорили, но никто их особо не внедрял, дальше Excel не уходил. Это также будет влиять на заверение именно нефинансовых показателей.

Один животрепещущий пример, который может быть важен, скажем, для СУЭК. Количество выбросов парниковых газов. Сейчас некоторые компании подходят к этому очень тщательно или не очень тщательно, но, тем не менее, раскрывают такие данные. Раскрывают их в годовом отчете. Получится, что если у вас растет производство, растет прибыль, но при этом падает объем выбросов парниковых газов и вы никак это не объясняете внедрением новых суперсовременных технологий или изменением бизнес-модели, то у финансового аудитора будет совершенно замечательное право найти такое несоответствие и сказать: «Господа, мы сомневаемся, что в данных, которые касаются выбросов парниковых газов, у вас все правильно. Перепроверьте». Я закончил этим замечательным примером.

Большое спасибо.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Елена Николаевна, если можно, несколько слов о практике общественного заверения.

Феоктистова Е. Н.:

– Я хочу сказать кратко. Первое. Когда мы говорим о заверении, нужно точно понимать, что одного только этого слова мало, потому что очень важен предмет заверения. Он может различаться. Он может быть всеобщим, может охватывать всю информацию, которая есть в отчете. Тогда мы говорим, что предметом являются полнота и значимость всей информации. Даная информация об ответственной деловой практике или информация по отдельным блокам. С учетом этого предмета мы говорим о заверении. Мы можем оценивать процессы и тогда это тоже совершенно другой предмет.

Первое, что нужно сказать: мало употребить слово «заверение», надо сказать, что мы заверяем. Второе – это методология. Очень важно, чтобы эта методология была открыта, чтобы было понятно, как мы заверяем, какой результат мы получаем и почему, на основании этой методологии.

Я все-таки вернусь к вашему примеру. Общественное заверение и профессиональное заверение – это слишком поверхностная картинка. Профессионализм заключается, во-первых, в том, чем вы руководствуетесь, когда проводите такую оценку, что именно вы заверяете, понятно ли это тем, для кого вы делаете эту работу, и тем, кто будет пользоваться результатами этой оценки.

Заверение – это все-таки инструмент независимый, независимой оценки. Это очень важно. Деятельность компании в целом, отдельные блоки. Конечно, нужно понимать, что эта независимая оценка нужна самой компании, для ее внутренних целей. Прежде всего, конечно же, для того, чтобы повышать качество управления, налаживать внутренние системы сбора, оценки, анализа. Это ключевая основа для того, чтобы совершенствовать систему управления. Прежде всего, конечно же, в получении такой оценки заинтересованы сами компании.

Второе. Конечно же, есть третьи стороны, для которых такая оценка важна, поскольку позволяет убедиться в том, что компании, которые представляют информацию о себе в открытом публичном пространстве, относятся к этому серьезно. Если компания идет на то, чтобы получить независимую оценку, сам по себе этот факт уже свидетельствует в пользу компании, говорит о том, что она серьезно относится к своему продукту. Таким образом, конечно, повышается доверие заинтересованных сторон. Поэтому, конечно же, такая дорога, как заверение, подтверждение, независимая оценка, важна самой компании и ее заинтересованным сторонам для налаживания коммуникации, для повышения доверия и так далее.

Я хочу вам сказать, отчеты оцениваются по разным поводам. Мы смотрим сейчас последнее руководство, которое в конце прошлого года было выпущено биржами для своих эмитентов. Они говорят о том, что важно посмотреть, есть ли в отчете свидетельство независимой оценки. Чем больше таких свидетельств, тем, конечно, лучше.

Еще раз хочу сказать: не нужно противопоставлять профессиональное заверение и общественное заверение. У них могут быть разные задачи. В зависимости от того, какие задачи стоят перед компанией, она выбирает способ заверения, она сочетает эти формы заверения, потому что они существуют для разных целей. Это то же самое, что и выбор, как какие отчеты нужны компании. Нужен ли компании один годовой отчет или ей нужны разные отчеты?

Я все время обращаюсь к международным стандартам, которые каждый раз говорят: у каждого отчета есть свои задачи. Компания выбирает способ отчетности и формирует процесс отчетности с учетом тех задач, которые она решает. Между прочим, стандарт интегрированной отчетности, поскольку он как раз ориентирован прежде всего на инвесторов и на финансовые институты, говорит, что отчет должен быть кратким. Но там написано: за более подробной информацией обращайтесь к другим отчетам компании (этот отчет должен содержать ссылки). Поэтому важно, чтобы у компании были разные отчеты для разных целей, может быть, для разных аудиторий.

Что важно? Важно, чтобы информация была не противоречива, чтобы она была сопоставима, чтобы она содержала перекрестные ссылки, чтобы, конечно (я соглашусь), сроки выпуска этих отчетов были максимально приближены, потому что только тогда они дают полную картину, позволяющую максимально полно оценить деятельность компании и, соответственно, заверения.

Виктория говорила о том, есть у компании заверение или нет у компании заверения. Если компания выпускает и годовой отчет, и нефинансовый отчет, то чаще всего, конечно, заверение нефинансовой информации проходит по отчету в области устойчивого развития, поскольку именно этот отчет содержит более полную информацию. Полную, комплексную, подробную и так далее.

Если у компаний нет отчета в области устойчивого развития, в том случае, если есть большие разделы, посвященные устойчивому развитию и ответственности, они прибегают к тому, что заверяют эти разделы также у нефинансовых аудиторов или по общественному заверению. Но чаще всего, конечно же, общественное заверение проходят отчеты в области устойчивого развития. Хотя я должна сказать, что, например, у нас за семь лет (столько уже существует эта процедура) прошли общественное заверение 96 отчетов. К нам обращались 35 компаний. Некоторые из них обращаются каждый год.

Зачем им это нужно? Мы как раз даем довольно подробные рекомендации о том, как можно улучшать отчет. У нас предмет – полнота и количество информации об ответственной деловой практике. Нам важно посмотреть – достаточно ли того, что вы пишите, раз вы уже об этом пишите, для того чтобы понять, что вы делаете, как вы делаете, почему, какой ценой, какие воздействия. Если достаточно – соответствует ли то, что вы пишите, тому, что вы декларирует? У вас есть политики, процедуры, процессы мониторинга – вы это обозначаете. Это чем-то подтверждается? Это, конечно, у нас проверяется, поскольку если у вас есть такие политики, они должны быть где-то обозначены, должны быть в публичном пространстве, в частности на сайте. На самом деле своего рода проверка, безусловно, происходит и здесь.

Обращаясь еще раз к Ивану, к тому, о чем он говорил, хочу сказать: важно, чтобы в развитии процессов отчетности компании приходили к тому, что независимая оценка важна. Пользоваться этим инструментом нужно, но тогда, когда компания понимает, зачем ей это. С учетом того, зачем ей это, она выбирает формы, виды, сочетания этих видов оценки.

Мы же прекрасно знаем, что когда компании обращаются к профессиональному аудиту, они точно так же говорят: «Нам нужно заверить только это. Один процесс, один вопрос. Все остальное вы не трогайте». Именно это делает аудитор. Достаточно этого или нет? Все зависит от того, для чего это нужно компании. На самом деле, как к отчету, так и к заверениям нужно подходить осмысленно. Прежде всего определить задачи и цели, которые ставит перед собой компания, а потом выбирать формы и инструменты.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Далее хочу предоставить слово генеральному директору ООО «СмартСкейп» Антону Сергеевичу Елизарову с докладом о специфике перевода годового отчета. Тема: «Легкий язык сложного документа».

Елизаров Антон Сергеевич, генеральный директор ООО «СмартСкейп»:

– Добрый день, коллеги. Я представляю переводческую компанию Санкт-Петербурга. Мы уже несколько лет занимаемся переводами отчетов на иностранный язык. Сегодня я хотел бы обсудить вместе с вами очень простую тему. Что же такое хороший перевод? Можно ли как-то оценить перевод, понять, какой перевод хороший, какой плохой и самое главное – осознать, какой перевод нужен лично вам, если он нужен для вашего отчета?

Перед тем, как приехать сюда, мы посмотрели рейтинг годовых отчетов прошлого года, размещенных на сайте, их англоязычные версии и составили некоторое представление о том, что все отчеты, которые были отмечены наградами, переведены хорошо, но немного по-разному. Уровень все-таки немного разный. Это заставило нас задуматься вот о чем. Когда вы готовите перевод годового отчета, подготавливаете его англоязычную версию, вы, с одной стороны, ставите одну и ту же цель – сделать версию для своих иностранных партнеров, потенциальных зарубежных инвесторов. Но с другой стороны, эта цель может варьироваться в зависимости от конкретной ситуации. Об этом поговорим чуть позже.

Пока хочу донести то, что перевод и подготовка англоязычной версии отчета – это процесс вроде как одинаковый, но может быть выполнен по-разному, исходя их ваших конкретных потребностей. Когда мы говорим «перевод отчета», мы имеем в виду лишь одну маленькую часть производственной цепочки. Правильнее будет называть итоговый продукт, который делаем мы и наши коллеги по цеху, англоязычной версией отчета. С перевода все только начинается. Потом есть еще две части: редактура и корректура. Что такое перевод, вы знаете. Я не хочу долго останавливаться, расскажу о более интересных материях.

Редактура. Есть выполненный перевод – хороший, качественный. Стоит ли отдавать его клиенту сразу или нет? Стоит ли над ним еще поработать? Практика показывает, что, если над ним больше не работать, получится очень-очень-очень плохо. Именно на этапе редактуры есть тенденция обращаться к носителям языка, которые могут придать тексту немного лоска, немного аутентичности, сделать его менее похожим на рунглиш. Я не знаю, слышали ли вы такой термин. Это симбиоз Russian & English – рунглиш. На таком языке разговаривают, допустим, космонавты на орбитальной станции. Одни говорят по-русски, другие по-английски. Они обмениваются некоторыми общими фразами. Получается некий симбиоз.

Что делает редактор? У редактора может быть много задач. Все зависит от того ТЗ, которое ему поставит клиент. Одной из потенциальных задач редактора может быть превращение очень насыщенного русскоязычного текста, правильно переведенного в лаконичный, более емкий и хлесткий текст на аутентичном оригинальном языке. Мы приводим пример двух фраз, где первые строки – это правильный, корректный перевод (количество слов указано в скобочках), а второй вариант – как сказать ту же самую фразу просто лаконично и короче. Мы все знаем, что если русский язык не остановить в нужный момент, будет 16 сложноподчиненный предложений. Английский язык не такой. Если вы хотите, чтобы ваши партнеры считывали его лучше, то, допустим, лаконичность – это одно из требований, которое вы можете предъявлять своим подрядчикам.

Самое интересное, на чем бы я хотел остановить внимание сегодня – это корректура. Корректура – это, с одной стороны, очень простая часть: всего лишь отловить ошибки, опечатки, которые иногда появляются случайно, допустим, после верстки, когда дизайнеры сверстывают документ и он обрастает некоторыми артефактами. Но если не уделять внимание именно этому аспекту, то может быть неудобно.

Мы видели массу отчетов (даже не важно, по-русски или по-английски), где, скажем, на странице обращения генерального директора его фамилия написана с ошибкой. Неприятно. Этого очень легко избежать, если выделить дополнительно ресурсы именно на данный этап. Здесь приведены примеры, которые могут встречаться или встречаются в документе. Но очень часто бывают совершенно нелепые случаи, которые мы здесь даже не указываем, как ошибка в фамилии генерального директора или, допустим, должность генерального директора написана в обращении два раза по-разному. Уделяйте внимание корректуре и тогда можно будет избежать этих легких или тяжелых конфузов.

Сейчас я подошел к тому моменту, когда хотел бы обсудить с вами, что же такое хороший перевод. Слева на экране вы видите картинку со стрелочками. Это неправильные стрелочки. Как вы видите, на них плохой перевод. Это пример из города Санкт-Петербурга, известная картинка. Она в свое время обошла Интернет. Клиника имени Пирогова названа Clinic them, потому что «имени» перевели не как «имя», а как местоимение им. А «дом молодежи» переведено как дом youth. Нам, в принципе, понятно. Но понятно ли было иностранцам? Это был конфуз перед саммитом, перед экономическим форумом в Санкт-Петербурге несколько лет назад. Ведущая переводческая компания города сделала такие знаки, развесила их по всему городу. Довольные горожане бегали, фотографировали артефакты подобного рода.

Если вы получаете такой перевод, то вы, конечно, понимаете, что он плох. Но если вы получаете другой перевод, вроде бы хороший, можно ли как-то оценить, понять, хороший он или плохой? Мне кажется, что правильнее задавать другой вопрос себе. Адекватен он вашему ТЗ или нет? Понятно, что есть субъективные и объективные критерии, по которым можно оценить англоязычный текст.

Несколько объективных критериев представлены на стрелочках. Это уже правильные стрелочки. Это своего рода чек-лист, по которому вы можете ментально оценить готовый продукт. Соответствует ли он ТЗ? Передан ли смысл оригинала? Верна ли стилистика? Правильна ли эта стилистика? Нет ли ошибок? Сохранено ли единообразие терминологии? Достаточно простой чек-лист.

Но после того как вы проставите все эти галочки, у вас скорее всего будет иметь место еще и момент субъективной оценки перевода. Здесь мы сталкиваемся со сложностью, которую знают все представители нашего цеха, работающие с языком. Она заключается в том, что язык – это живой процесс, живой инструмент. Если я строю фразу одним способом, то кто-то может ее сказать иным образом. Неважно, говорю я по-русски или по-английски.

Ситуации, когда можно улучшить фразу, любую фразу, возникают довольно часто. Мы понимаем, что можно бесконечно улучшать фразы, бесконечно полировать текст, но в какой-то момент нужно сказать: «Все, хватит. Давайте мы остановимся». Если вы будете держать в голове эту мысль, то вы скорее всего поймете, что, допустим, несколько итераций, несколько раундов взаимодействия между людьми, которые готовят перевод, и заказчиком – это нормально. Переводчики присылают материал, заказчик смотрит, просит что-то доработать. Происходит доработка и так далее. Как, допустим, в ситуации с дизайном.

Какой же перевод нужен вам? Предлагаю взять такую категорию, как аутентичность текста, а именно – как его воспринимают иностранные партнеры. Очень просто: чем текст аутентичнее, тем он дороже. Почему так? Потому что если вы хотите эту аутентичность сделать стопроцентной, то скорее всего вам нужно обращаться к подрядчикам, которые могут осуществить перевод, редактуру и прочие итерации работы с текстом силами носителей языка. Эта услуга стоит дороже, учитывая нашу экономическую ситуацию и курс рубля.

Но правильный ли этот вариант? Нужно ли обязательно тратить много денег и добиваться того, что ваш отчет попадал в верхний квадрант? Не знаю. Ответ на этот вопрос знаете лично вы. Смотря для каких целей вы осуществляете перевод отчета. Зачем вам эта англоязычная версия? Если вы хотите участвовать в конкурсах, о которых рассказывали коллеги до этого, и в других конкурсах годовых отчетов, хотите получать призы, у вас много иностранных партнеров, инвесторов по всему миру, то, возможно, вам нужно стремиться повыше. Если ваши партнеры находятся, условно, в Турции, и все, что вам нужно, – это подготовить текст, чтобы они поняли, может быть, ограничение бюджета на данную работу сослужит вам хорошую услугу.

Здесь все написано, но я еще поясню. Зеленая отметка означает, что работает русскоязычный специалист, красная – работает носитель языка. На самом деле, по нашему мнению, идеальный баланс достигается, когда все переводит русскоязычный специалист, а редактирует носитель языка. Тогда появляется достаточная аутентичность и легкость текста для конечного пользователя, но бюджет остается в пределах разумного.

Если вам интересно узнать еще что-то о переводе, о том, как мы работаем с отчетами и что вы можете сделать для того, чтобы ваши отчеты были переведены максимально качественно, приглашаю на наш сайт. У нас много материалов на данную тему, вне производственного процесса. Так что милости прошу!

Спасибо.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Коллеги, у нас не освещены еще две темы. Я призываю докладчиков выступать концентрированно. У нас есть еще два аспекта. Давайте начнем с роли стейкхолдеров при подготовке отчета и завершим соблюдением принципа существенности. Сейчас слово предоставляется Жану Каримовичу Загидуллину из «Да-Стратегия». Выступление о стейкхолдерах. Пожалуйста.

Загидуллин Жан Каримович, генеральный директор агентства корпоративного развития «Да-Стратегия»:

Я буду выступать без презентации. Это залог краткости. Жанр моего выступления немного отличается от предыдущего. Я попытаюсь рассказать о будущем не оперативного характера, а долгосрочного – в горизонте 5–10 лет. Основная мысль: меняется роль стейкхолдеров при подготовке отчетов разного типа, публичных отчетов компаний – и годовых, и нефинансовых, и интегрированных. Во многом это связано как с развитием технологий, с расширением требований к прозрачности компании, так и в целом со сменой роли самих стейкхолдеров в развитии бизнеса.

Кратко напомню, что дискуссии по поводу этого слова, которое уже достаточно хорошо вошло в наш обиход, – «стейкхолдер», – заинтересованные стороны продолжают. Мы все в общем контексте отчетности понимаем, кто такой стейкхолдер – целевой читатель нашего отчета. Мы помним, это функциональная характеристика. Она не очень точно говорит, о ком идет речь.

Я бы предложил понимать под стейкхолдерами две линии формирования этого понятия. Одно связано с развитием корпоративного управления. Как вы помните, в ХХ веке осмысление разных форм, систем корпоративного управления привело к идее, что в него должен быть встроен не только классический акционер, но и финансово заинтересованная сторона (сначала была такая формулировка) – кредитор, инвестор. А в настоящее время во многих правилах, кодексах и пособиях по корпоративному управлению они уже определяются в широком смысле – участники деятельности компании.

Есть вторая линия, связанная со стратегическим управлением в компании. Компания, реализуя свою стратегию, затрагивает различные интересы. Стейкхолдер – это тот, без чьего согласия компания не может реализовать свою стратегию. Отсюда возникло понимание стейкхолдера как того, кто защищает общественные интересы публично по отношению к компании.

Разница первой и второй группы – участник деятельности и носитель общественного интереса – очень простая. Потребитель – это точно участник деятельности. Без него нет никакой деятельности компании. Но есть, например, такой стейкхолдер, как носитель общественных интересов, связанных с потребителем – Конфедерация обществ потребителей (КонфОП), обществ по защите прав потребителей. Это разные субъекты. Потребитель вашей продукции – это одно, это стейкхолдер. А есть КонфОП, которая пытается продвигать определенную повестку отношений с потребителями: стандартизация этих отношений, вывод их на определенный уровень.

Что можно сказать, если держать в голове эти два различия? Назову три тренда. Мне кажется, к ним осмысленно привыкают, приспосабливаются, а, может, планируют свои действия по учету этих трендов. Первый и главный тренд – самый простой. В восприятии вашей отчетности качество, квалификация стейкхолдеров растет, извините за тривиальность.

Стейкхолдеры, заинтересованные стороны, ваши читатели уже давно воспринимают вашу отчетность в контексте циклов отчетности. Речь не идет об одном вашем отчете. Речь идет обо всей линейке. Сейчас уже многие квалифицированные стейкхолдеры разбирают ваши отчеты за пять, десять лет. В этом смысле они абсолютно четко понимают, что у вас происходит, как с самой компанией, так и с качеством отчетности на этих больших периодах. Как следствие, стейкхолдер становится заказчиком не столько на конкретный продукт – отчет конкретного года, сколько на создание в компании системы отчетности, обеспечивающей качество, воспроизводимость этой отчетности в компании.

В этом же тренде – попытки втянуть стейкхолдера в изготовление самого отчета. То, что удалось сделать на материале нефинансовых и интегрированных отчетов, о чем говорила Марина Васильевна, ждет и годовые отчеты. Когда вы определяете существенность, это есть попытка взять своего стейкхолдера и вставить его в качестве элемента в процесс производства вашего отчета, хотя бы на уровне тематизации.

Второй тренд. Он сейчас разворачивается, независимо от России, за рубежом. Компании перестают контролировать информацию о своей деятельности. Резко сокращаются возможности компаний что-либо удержать в себе. Количество источников информации таково, что часто мы можем узнать о происходящем в компании с опережением на часы, дни, месяцы относительно того момента, когда сама компания хотя бы выпустит пресс-релиз об этом.

Когда в 2013 году была авария на Загорской ГАЭС-2 (это подмосковная электростанция), первыми о ней сообщили блогеры в «Живом Журнале», с фотографиями и, не поверите, с достаточно профессиональным инженерным комментарием о том, что там произошло. Понятно, что, готовя свой отчет, компания должна понимать, в какой контекст она погружает этот отчет, представлять, какие там есть альтернативные источники информации, альтернативные инструменты ее анализа и интерпретации.

Третий тренд, связанный со стейкхолдерами, и их роль в отчетности. Дело в том, что идет развитие средств коммуникации со стейкхолдерами и обсуждение того, что компания сообщает о себе (если назвать это грубо – способы доставки отчета стейкхолдерам). Развитие этих средств таково, что уже сами эти средства начинают менять качество содержания, которое вы рассказываете. Сейчас уже есть множество исследований – в какой мере отчет начинает излагаться и продвигаться в различных социальных медиа, которых множество.

Как следствие, возникает определенный запрос на членение, квантование вашего отчета и той информации, которую вы сообщаете, для того чтобы она вмещалась в эти каналы. Вы понимаете, что в Твиттере можно рассказать о реализации стратегии компании в очень специфической форме. Пример. Одно предложение: в таком-то году доля деталей, сделанных из алюминия в модели BMW (дальше сокращение – топовой модели автомобиля BMW), увеличилось с 13 до 42%. Это результат работы крупного европейского алюминиевого холдинга за 10 лет. Он фантастический. Как вы понимаете, за этим последуют финансовые результаты, развитие деятельности, развитие технологии, материаловедение. Обратите внимание: отчет о стратегии переведен в одно предложение. Это уже требует других способов работы с содержанием.

Завершаю. Тезис на уровне рекомендации, совета компаниям. Очень важно, учитывая эти как минимум три тренда, превратить вашего стейкхолдера из того, кем вы хотите управлять как марионеткой или с кем хотите воевать за интерпретацию в публичном пространстве (две традиционные стратегии), в элемент производственного процесса вашего отчета, причем не одного отчета, а в долгосрочной перспективе.

Стейкхолдер уже давно готов стать для вас источником аналитической информации, контекстов для интерпретации фактов и событий из вашей отчетности, носителем этой информации в целевые группы. Нужно просто применить к этому определенную процедуру. Кроме того, он вас развивает в смысле создания институциональных структур отчетности, то есть системы отчетности. В этом смысле основной месседж таков. Стейкхолдер есть важный драйвер развития отчетности в компании, если начать работать с ним как с вашим сотрудником, элементом ваших производственных процессов.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Наконец, финальное выступление. Марклен Эрикович Конурбаев, профессор Московского университета. В прошлом году вы показали нам преобразовывающуюся женщину. Что вы нам покажете в этом году? По возможности, не очень долго. Спасибо.

Конурбаев Марклен Эрикович, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова:

– Здравствуйте, коллеги. Я буду говорить о теме банальной и очень древней. Но, к сожалению, за 20 лет, которые я наблюдаю за развитием публичной отчетности, аспект, о котором я буду говорить, все еще меняется очень медленно и плохо. Поэтому я буду предлагать рецепты, которые, с моей точки зрения, полезны для того, чтобы это случилось.

Итак, TextisKing. Чем можно, а чем нельзя жертвовать в отчете? Прежде всего, я очень рад, что термин «существенность» сейчас входит практически во все стандарты. С моей точки зрения, с филологической точки зрения, это абсолютно филологический термин. Почему? Потому что он отвечает за цельность отчета, за то, насколько он в целом воспринимается как единый документ, который можно читать как историю.

Годовой отчет должен читаться не как иллюстрированная энциклопедия, а как история. В этом смысле, Елена Николаевна, я разделяю ваше мнение по поводу декларативности, иллюстративности, аналитичности и динамичности – четыре параметра, которые нужно учитывать. Современные годовые отчеты все еще страдают декларативностью, иногда – иллюстративностью, в них очень мало аналитичности и динамики. Очень мало!

Как решить эту проблему? Конечно, можно вложить в голову какие-то важные термины, такие как «полнота», «существенность», «понятность». Можно открыть стандарты, где описан принцип существенности, сказано, что такое существенность, указано, на что необходимо обратить внимание. Но когда вы читаете эти пункты – consult guidance, ensure completeness, ensure relative importance, demonstrated connectivity, achieve consciences, – это все звучит настолько непонятно, когда вы делаете отчет, работаете над текстом.

Как же с этим справиться? Как обеспечить в отчете этот принцип понятности, цельности, связности? Что нужно делать? Я скажу так. Наверно, для того чтобы реализовать все эти общие требования, такие как Plain Language, Effective Report, Structure Cross-reference и тому подобные, если команды, которые задействованы в создании годовых отчетов задумаются о принципе существенности, я бы просто поручил это тем специалистам, которые умеют это делать. Мое решение такое: отдать эту сферу тем специалистам, которые умеют это делать.

Кто эти специалисты? С моей точки зрения, это либо хорошие публицисты, либо хорошие бизнес-журналисты. Просто нужно включить в команду таких людей, которые умеют оценить текст именно по принципу существенности, потому что, для того чтобы отловить все нюансы, детали, цельность отчета, его связность, единство, аналитичность, у вас в потоке ваших дел просто не хватит времени. Там все слишком сложно, на уровне деталей и тонкостей там все слишком сложно.

Вопрос. Хочу провести быстрый опрос. Думайте сейчас только о вашем отчете, не вообще о годовых отчетах, а только о вашем отчете. Предположим, в вашем отчете есть мутные места. Вы допускаете, что в вашем отчете есть мутные места? Поднимите руки, кто допускает, что в вашем отчете есть мутные места. Много людей. Хорошо. Если в вашем отчете есть мутные места, с вашей точки зрения, читатель вашего годового отчета, во-первых, простит вас, во-вторых, не заметит мутные места, а в-третьих, осудит и изменит свое отношение к компании. Первое – не заметит. Кто считает, что он не заметит мутные места? Мало. Хорошо. Второе – простит ваши мутные места. Тоже немного. Третье – изменит свое отношение к компании и к тем, кто занимается этим отчетом. Один человек считает, что так и произойдет. Иногда это так, а иногда это не так, но все-таки отчет должен читаться, как хорошая история.

Для того чтобы не быть голословным и не говорить абстрактно, я покажу буквально парочку примеров и сяду на свое место, для того чтобы вас не мучить. Мы хотим, чтобы отчет был красивый. Иногда используем всякие красивовсти. Приглашаем дизайнеров. Делаем яркую замечательную обложку. Все очень красиво, замечательно. Мы просто пускаем пыль в глаза. А иногда мы искренне считаем, что нужно настолько подробно изложить каждую деталечку, каждый нюанс, чтобы прямо скелетик был виден. Но это противоречит принципу существенности. Та картинка, которая справа, противоречит принципу существенности, поскольку за этим огромным количеством деталей непонятно, что имеется в виду.

Маленький пример, совершенно микроскопический, как в лаборатории, для того чтобы понять, где бывают сложности. Это пример из одного из западных отчетов. Не знаю, все ли присутствующие знают английский язык. Надеюсь на это. Написано: «The government has decided that is unhappy at how we go about getting our drugs». Все вроде бы хорошо, все замечательно. Практически ничего не сказано. Обратите внимание. Обычно говорят «unhappy about» или «unhappy with». А в предлоге at содержится смысл. Один малюсенький предложек at и там содержится смысл! Потому что есть выражение «good» или «bad at». По сути дела, в отчете было сказано: «The government has decided that is bad how we go about getting our drugs».

Кто заметит такие тонкости? Господи, да это же невозможно, когда ты читаешь отчет быстро-быстро-быстро. Тот ваш акционер, который читает отчет медленно и не торопясь, сидя в кресле, как это делает Уоррен Баффет (по крайней мере, он пишет, что его любимое занятие – сидеть у камина и читать годовые отчеты, я не знаю, так это или не так), он наверняка заметит такие тонкие ошибочки или нюансы – сказано нечто иное, чем просто слово «unhappy», сказано, по сути, слово «bad».

Обратите внимание еще на один аспект, который необходимо учитывать в наших отчетах для обеспечения связности и цельности. Это логические связки. Логические связки настолько опасны, что иногда вы даже не замечаете, что они могут целиком изменить смысл вашего отчета, изменить смысл отдельных его пассажей.

Я не буду сейчас долго говорить об этом. Просто еще раз сделаю акцент вот на чем. Годовой отчет – это не есть набор цифр, фактов и картинок, которые даже как-то между собой логически связаны. В современной лингвистической науке есть три параметра: данные, информация, знания. Отчет может быть набором данных, но не быть информацией. Отчет может быть информацией, но не быть знанием. Но отчет должен быть знанием, а не просто набором данных и информации.

Данные – это просто перечисленные цифры. Информация – это некая конфигурация этих цифр, которая складывается в некую общую картиночку. А знание – это видение компании в целом. Оценивайте свой отчет по этому принципу – насколько ваш отчет действительно дает акционеру (а я здесь согласен с вами, Елена Николаевна, основной читатель отчета – это акционер, а не кто-то другой) знание о том, как компания существовала и действовала в прошедший период.

Извините, пришлось скомкать выступление, но надеюсь, в целом идея понятна. Спасибо.

Модератор – Митрофанов П. С.:

– Спасибо. Коллеги, большое всем спасибо. Я надеюсь, что польза всех выступлений частично оправдывает время, на которое мы задержались. Видимо, теперь придется немного сократить кофе-брейк. Убедительная просьба ко всем вернуть пульты для голосования девушкам на стойку регистрации. На этом повестка первой части исчерпана. Еще раз всех благодарю. Большое спасибо.

Вернуться к оглавлению

Секция 2. Дизайн годового отчета: как подчинить форму содержанию

Модератор – Перышков Дмитрий Владимирович, креативный директор и совладелец брендинговой компании Direct Design Visual Branding (DDVB):

– Добрый день, господа. Я рад вас всех приветствовать на второй секции. Пока ищут годовой отчет, я вам скажу об очень интересной интриге. Все вы знаете, что проходят два конкурса годовых отчетов. Один – биржевой, а второй – RAEX («Эксперт РА»). Впервые за энное количество лет (сейчас уже проходит XIII конференция) ни шорт-листы, ни победители практически не совпали. Хотя так случилось, что некоторые люди входили в оба жюри, но, тем не менее, это произошло впервые. Для нас это достаточно странный факт. Мы попытались разобраться. В процессе мы, может быть, попробуем оставить время на дискуссию и обсудить эту интересную тему и с вами тоже.

Кожевников Андрей Вячеславович, генеральный директор B2B дизайн-бюро «Зебра»:

– Добрый день. У меня почетная миссия – перебросить мост из первой секции во вторую, доказать, что мы с вами не только умные, но и красивые. Я поделюсь заметками, которые собирал по всем российским (их осталось не много) и зарубежным конкурсам годовых отчетов.

В первой половине дня нам сказали, что качество растет. Но я оптимист, поэтому говорю сразу «но», «да, но…». Меня настораживает стагнация качества. Я имею в виду, что качество отчетов нестабильно. Даже лидеры прошлых лет иногда показывают удручающую отрицательную динамику. По моим ощущениям, большая часть отчетов, примерно 95% не имеют добавленной ценности и занимаются очень хорошим, все улучшающимся качеством compliance. Но добавленная ценность этих отчетов, на мой взгляд, по-прежнему низкая. В отчетах отсутствует целостность, то есть целостный всеобъемлющий подход. На мой взгляд, разрыв между группой лучших отчетов и основным большинством как раз растет. У меня есть серьезные вопросы относительно наличия и раскрытия темы в отчете.

Еще мы делаем мониторинг, уже второй год подряд мы контролируем сроки выхода каждого отчета в нашей замечательной стране. Могу сказать, что сроки сместились. У кого-то – на неделю позже, у кого-то – на две. Рекордсмены выпустили отчет на четыре месяца позже, чем в прошлом году. Отчетов, которые вышли раньше, по-моему, пять. Это такие мосты к предыдущей секции – отчет нужно сдавать раньше.

Нас часто спрашивают о том, как сделать хороший отчет. Такая пирамида. Первое, что нужно компании для хорошего отчета: чтобы у нее были факты, организованы процессы, работали правильные люди. Второе: тот самый compliance. Третье: задать и раскрыть правильно тему (я сейчас говорю не о дизайне) и добиться целостности в отчете, в том числе во всех аспектах раскрытия этой темы. Тогда будет хорошо. Я могу сказать, что те, кому это удалось, на многих российских и международных конкурсах либо повысили свои позиции, либо выиграли. Но я должен сохранять интригу.

Теперь я буду стремиться быть ближе к конкурсной тематике. Что у нас происходит в шорт-листах? Не только в номинации «Дизайн и интерактив», о которой мы сейчас будем говорить, а и в целом. У членов жюри наблюдается усталость от отчетов. Не то что им надоедает каждый год смотреть отчеты, хотя кому-то – да, а то, что если компания из года в год делает отчет по принципу копипаста с апдейтом показателей, то этот отчет автоматически теряет ценность в глазах комиссии.

Поскольку общий уровень отчетов все-таки стремится к сдержанному росту, то уровень требований членов жюри тоже растет и эта планка повышается довольно серьезно. Я могу отметить, что часть лидеров прошлых лет выбыли из шорт-листа, по моим оценкам, далеко за пределы первой десятки. Одновременно есть отчеты – устойчивые лидеры, которые показывают стабильно хорошие результаты (я имею в виду не только конкурсные позиции), участвуют в формировании лучших практик и соответствуют ожиданиям членов жюри каждый год. Мы ищем что-то интересное и чаще всего есть отчеты, в которых мы это находим.

Теперь – ближе к теме. Дизайн. Это мои личные ощущения от оценки годовых отчетов в номинации «Дизайн». Первое: происходит усреднение качества. Одновременно становится меньше выдающихся в хорошем смысле работ, но и меньше работ, которые вызывают недоумение. Соответственно, наш выбор усложняется и это создает вам определенные challenges.

Второе, что хотелось бы отметить, это картининг – мы рисуем картинки, вместо того чтобы управлять смыслом и доносить информацию. Опасный тренд. Он нисходящий, но я надеюсь, что он будет уходить от нас довольно быстро. Дизайн заслоняет содержание отчета – это, на мой взгляд, один из самых популярных провалов. Когда тема отчета, даже если ее удалось содержательно задать, уводится дизайном в сторону. Дизайн затеняет контент, яркий дизайн, за которым не видно ключевых сообщений. Такое встречается.

Перебрасываю небольшой мостик к нашим коллегами из агентства «Инфографика»: давайте рисовать инфографики. У нас 20 инфографиков в отчете. Надо понимать, что это такое. Будем надеяться, что мы сегодня разберемся.

Что еще меня удручает? Много отчетов, в которых написано громко: «538!», «20!», «69!». Есть такой анекдот: «Петька, приборы!» – «20» – «Что 20?» – «А что приборы?» Это относится примерно к 50% отчетов. Говорят о громких цифрах. Это старый прием, его можно использовать, но нужно иметь в виду, что он должен работать, а не занимать место. Пока в отчетах он, к сожалению, больше занимает место.

Интерактив с точки зрения технологической гонки. Андрей, ты будешь говорить об этом? Мое ощущение, что с точки зрения технологий, технологического лидерства мы подошли к какому-то финалу гонки лидеров. Это не значит, что отчеты стали технологически совершенны. Это значит, что топ-5, топ-10 отчетов с технологической точки зрения очень близки. Если три-четыре года назад достаточно было сделать технологически хороший отчет, чтобы войти в шорт-лист или даже выиграть, сейчас все – «касса закрыта».

Еще один тренд. Одностраничники и полноценные отчеты. Мы все с вами что-то покупаем в Интернете. Нас приводят на посадочную страницу, где главное, простите меня, за несколько секунд продать товар. Годовой отчет и его контент – это несколько более сложный товар, информационный продукт, если быть точным. Он так не продается. Однако мы видим, что компаниям быстрее, проще, дешевле со всех точек зрения делать одностраничники. У нас на этом конкурсе единое мнение: одностраничники должны уйти. Но в других экспертных сообществах мнения разделяются. Если вы спрашиваете мое мнение, они должны уйти.

Титры и спецэффекты. Всевозможные эффектные элементы, интерактивные схемы, диаграммы чаще всего отвлекают внимание от полного отсутствия в них какого-либо смысла или контента. Кнопка нажимается, элемент открывается – и происходит большое ничто, потому что то же самое можно было бы сделать без этих титров и спецэффектов, не вызывая дополнительного пользовательского действия.

Дима, у меня осталась одна минута. Хотел бы отметить переход конкуренции в смысловую область. Мы все вместе будем искать новые точки роста – в каком направлении дальше развиваться отчетам. У меня все. Спасибо.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Прекрасно. Выражение «У меня осталась одна минута». Я обращаюсь ко всем господам, которые сидят вокруг меня. Мы будем рубить очень жестко, чтобы не выйти из тайминга. Вы рассказываете, у Андрея запищит какая-то высокотехнологичная штучка и у вас после этого останется одна минута, для того чтобы завершить.

Я поддержу Андрея. Мы просмотрели много годовых отчетов. Действительно, это очень смешно: иногда дизайн начинает превалировать над контентом. Это для нас очень странно. Если раньше было огромное количество буковок, циферок и никто не занимался дизайном, в какой-то момент произошел переворот: начали, наконец-то, заниматься дизайном, но он не очень хорошо сочетался с контентом. Сейчас у многих дизайн начал настолько превалировать, что даже сложно оценивать.

Есть несколько лидерских годовых отчетов, которые, с одной стороны, вызывают реакцию: «Посмотри! О! Круто! Так здорово все сделано – отверстано и графики!», а потом понимаешь, что, по большому счету, нет смысловой истории о самом бренде как таковом. Годовой отчет, мы несколько раз говорили, это основополагающая вещь в финансовой сфере, которая может продавать ценностные характеристики того или иного бренда. Их нет. Картинки ради картинок. Это ужасающая история. Я уж не говорю о том, что есть несколько годовых отчетов, где технологичность выполнения годового отчета такова, что мы смеялись и не понимали, сколько же денег вгрохали в этот годовой отчет и самое непонятное – зачем.

У меня брендинговое агентство, мы занимаемся брендами. Мы всегда задаем вопрос: «Зачем вы это делаете? Почему?» Если есть какое-то объяснение, тогда хорошо. Но тогда вы берете книжку и понимаете, зачем люди это делают, для чего они сделали. Пока мы увидели несколько годовых отчетов, которые вызывают такое ощущение, что на них намыли большое количество денег. Простите меня, если здесь присутствуют представители этих компаний.

Я предоставляю слово Николаю Александровичу Романову. Тема его выступления: «В поисках смысла в годовых отчетах, или Почему информация важнее визуализации». Вот видите – прямо в тему!

Романов Николай Александрович, генеральный директор агентства эффективных коммуникаций «Инфографика»:

– Здравствуйте. Кратко резюмирую. Я из агентства «Инфографика». У нас агентство эффективных коммуникаций. Но сегодня я хочу рассказать не о том, как делать инфографику или что такое инфографика, а акцентировать внимание как раз на поиске смысла.

Но прежде чем мы начнем, я хочу показать вам одну картинку – как типичный графический дизайнер воспринимает контент из годового отчета. Это абсолютно стандартная реакция. Здесь не случайно китайские иероглифы. Для них это китайская грамота. Самые толковые со временем перестают смеяться над словом EBITDA, но, тем не менее, в своей работе они стремятся вот к этой цепочке. Есть информация. У них есть понятие о том, как можно правильно ее визуализировать, сверстать, сделать красивый дизайн-макет. Они работают по этой схеме.

Сейчас я покажу пару примеров, к чему это приводит, если перекладывать на российские реалии. Вот хороший пример годового отчета, красивый. Поднимите руки, кто считает, что это хорошая качественная верстка, красивый дизайн. Будем считать, что половина подняли руки. На мой взгляд, действительно очень хороший дизайн. Смотрите: для графиков отведено четкое место в одной колонке. Очень хорошее сочетание цветов. Верстка идеальная. Шрифты подобраны здорово. Другой пример. Тоже, на мой взгляд, очень интересная верстка. Все грамотно расположено. Двухполосник. В правом углу вы даже видите симпатичную иллюстрацию. Неплохой разворот.

Но давайте обратим внимание, как подходят к созданию годовых отчетов одни из ведущих мировых компаний. Вот пример British Petroleum. Что мы здесь видим? Кажется, что много графиков и вроде бы картинка смотрится скучно. Но с точки зрения организации смысла здесь практически все идеально, потому что каждый параметр, который они визуализируют, здесь же сопровождается кратким комментарием, который раскрывает тенденцию, заложенную в этих числах. А для чего нужны числа, если вы не можете построить диалог с потенциальным читателем?

Пример Axe Nobel. Он, кстати, занял первое место в рейтинге, который нам показывали до этого. Если подходить с точки зрения верстки, организации дизайн-макета, то можно сказать, что это средний вариант. Смотрите, какие рваные края, абсолютно неравномерная верстка. Но важный нюанс: здесь каждый блок четко завязан. Есть текст – есть график, который его поясняет. Текст – график, и так на всем развороте.

Последний пример. Я не буду вас долго мучить. Electrolux заняла второе место в этом рейтинге. Тоже максимально просто. Есть некое направление. Здесь ключевые рынки, на которых присутствует Electrolux. Любой инвестор, если он захочет получить информацию, например о том, как идут дела Electrolux в Латинской Америке, он просто дойдет до этого места и внимательно изучит необходимые графики и сопроводительный текст.

Почему у них так получается? Потому что они не просто берут информацию и визуализируют ее. Не просто берут информацию и визуализируют, а сначала ее анализируют. После этого на основе полученной информации вырабатывают максимально правильную структуру для ее представления. И только после этого отдают все в руки дизайнеру, который начинает заниматься дизайном.

Рассмотрим примеры, которые я показал в самом начале. Вроде бы хороший разворот, но давайте просто сопоставим расположение графиков с размещением текста, информации, к которой они относится. Слева мы видим график – текст содержится в правой части разворота. График – текст в левой части. Еще один график – здесь поближе. Последний график – текст, к которому он относится, вообще находится в лиде. Хорошо.

Что можно было бы сделать, если действительно работать по цепочке – сначала мы анализируем информацию, потом соединяем информацию с графиками и сверстываем это в какую-то структуру? Примерно что-то в этом роде. Как в западных примерах, которые я показал до этого, есть график, который отражает какую-то тенденцию, и сопроводительный текст относится именно к нему.

Что дает подобный подход? Во-первых, человеку не приходится самому вычленять информацию из текста, а потом сопоставлять с графиками. Упрощается восприятие информации – именно то, для чего годовые отчеты и делаются. Во вторую очередь структурированная информация гораздо четче встает на полосе и позволяет даже сократить текст, потому что очень часто в тексте (наверняка вы все сталкивались) есть такие выражения: «За 2015 год выросло на столько-то процентов по сравнению с таким-то периодом прошлого года». Но к чему все эти слова, если они уже отражены в графике?

Сейчас посмотрим еще последний разворот, чтобы вы понимали связку. Вы видите график – сопроводительный текст (плюс-минус они рядом). График – сопроводительный текст уже немного съехал. График на правом развороте – текст, к которому он относится, вообще в левой части. Веселая игра. Мне нравится переключать.

Последнее. Так мог бы выглядеть тот же самый разворот, если мы сначала структурируем информацию, а потом ее визуализируем. Обратите внимание, сколько здесь текстовой информации. Ее не много, но она есть. А здесь она почти полностью исчезла, она интегрирована в эти графики. Человеку нет нужды сопоставлять текстовую информацию с какими-то разрозненными графиками. Он смотрит на график и воспринимает информацию в виде подписей, которые поясняют конкретные изменения, произошедшие в компании за отчетный период.

На мой взгляд, если отвечать на вопрос «Что такое инфографика?», это и есть инфографика. Инфографика – это работа со смыслом, когда вы перерабатываете информацию, для того чтобы она проще и, главное, нагляднее считывалась. По моему мнению, это как раз подходящий вариант.

Итоговый вопрос. Какой подход лучше – красивые картинки или упорядоченная информация? Все очень просто. Все зависит от цели годового отчета. Кто-то выбирает красивую подачу, для того чтобы сделать красивый годовой отчет, как говорили члены жюри. Но, на мой взгляд, если основная задача – сделать так, чтобы информация воспринималась хорошо, чтобы инвесторы понимали, как идут дела у компании, можно ли в нее инвестировать, нужно делать выбор в пользу содержания.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Огромное спасибо. Следующий выступающий Дмитрий Ахмедов. Пока он готовится, я дополню по поводу инфографики. Я тоже сталкиваюсь, общаюсь со своими клиентами. Тоже есть ощущение, что инфографика становится неким модным трендом. Нам говорят фразу: «Инфографики побольше!» Когда они говорят эту фразу, я понимаю, что за фразой «Инфографики побольше!» нет никакого смысла. Им хочется инфографики, а не упрощения восприятия текста читателями.

Мы уже даже столкнулись с тем, что некоторые годовые отчеты выглядят, как инструкция для тех, кто не умеет читать, она состоит из картинок. Не надо недооценивать своих читателей, аналитиков. Они не дебилы. Конечно, упрощать им ситуацию – чтение, раскрытие – очень важно. Вы можете с помощью инфографики очень сильно переключать внимание с одних цифр на другие. Это очень хороший инструмент. Но хочу сказать, что нельзя очень увлекаться инфографикой ради инфографики. Дмитрий, прошу.

Ахмедов Дмитрий Рафаэльевич, директор Volga Volga Brand Identity:

– В продолжение мысли Дмитрия хотел бы как раз задать новое направление нашей дискуссии и обсудить подход, который позволяет разрабатывать годовой отчет, его интерактивную и печатную версии, с единой платформы. Так, сейчас отчеты 2015 года продолжают демонстрировать нам смещение приоритетов с печатных версий на онлайн-версии. Очевидно, это происходит потому, что онлайн-версии предоставляют все больше возможностей в части функционала и большие возможности по охвату аудитории.

Сейчас мы видим, как некоторые компании совершенно по-разному подходят к формированию, к разработке онлайн-версии. Некоторые компании выкладывают PDF-версии для скачивания, создают для этого специальную промостраницу. Другие компании в то же время создают полноценные онлайн-версии, с интерактивным анализом, с большим функционалом, иногда даже громоздким.

Электронная версия в этот момент перестает быть просто адаптацией печатной и становится самостоятельной сущностью, их функционал различается. Получается, что компания разрабатывает принт-версию, разрабатывает онлайн-версию и тратит очень много ресурсов на разработку концепции оформления. Основой для оформления годового отчета становится графический контент, в частности инфографика. Я хотел бы показать на конкретных примерах, как инфографика стала основой для разработки единой платформы при создании и принт-версии, и онлайн-версии годового отчета.

Годовой отчет компании «Росэнергоатом» этого года. Он полностью построен на flat-графике. Использование ярких цветов и скромной строгой графики позволило нам эффективно донести информацию из годового отчета. В печатной и в онлайн-версиях использованы практически одни и те же элементы, одни и те же блоки, которые единожды были разработаны и стали основой, скелетом для обеих версий отчета.

Здесь, например, у нас первый разворот. Это печатная версия отчета: «10 фактов о концерне за 10 лет». Онлайн-версия отчета выглядит следующим образом. Она уже адаптирована, но графика, сама инфографика используется та же самая, то есть весь отчет построен на той же самой инфографике, на тех же расшифровках.

Так выглядит разворот печатной версии о географии присутствия и выработке электроэнергии. Страница онлайн-версии использует ту же самую инфографику. Ключевые результаты деятельности. Это онлайн-версия. Буквально весь отчет построен на такой инфографике.

Весь процесс разработки делился на несколько важных этапов. При таком подходе, очевидно, важно определить, правильно определить объем оформляемой информации для печатной и для онлайн-версий отчета. Далее был разработан стиль. На следующем этапе разработаны тематические информационные блоки, которые легли в основу печатной и онлайн-версии. На них уже делался весь основной отчет.

Очень важно, что на старте помимо клиента и агентства в работе принимали активное участие консультанты, которые отвечают за контент. Участие консультантов в рабочей группе, именно в самом начале, в момент разработки концепции во многом облегчило задачу дизайнерам. Они постоянно проясняли ситуацию с данными. В результате их участие позволило более наглядно и осмысленно представить данные отчета. Так выглядит инфографика, раскрывающая социальные расходы концерна. Все очень доступно, понятно и достаточно эффектно.

Еще один кейс в пользу такого подхода. Это прошлогодний отчет Роснефти. Он тоже был полностью построен на инфографике. Тоже с самого начала предполагалось, что одни и те же информационные блоки войдут и в онлайн-версию, и в печатную версию. Они сразу же разрабатывались с прицелом, в том числе на онлайн-версию. Здесь использование ярких цветов также поддержало имидж технологичной компании и в то же время позволяет очень эффектно сконцентрироваться на данных. Так выглядит структура компании в принт-версии. В онлайн-версию она уже переходит в таком виде – отдельно разведка, отдельно переработка, коммерция, логистика. Переключается.

При таком подходе мы, конечно, достаточно существенно экономим ресурсы и получаем эффектный годовой отчет. Мы уверены, что инфографика сейчас может выступать единой платформой, на которой базируются обе версии отчета. Рекомендуем присмотреться к такому подходу, поскольку он позволяет нам добиться эффективного раскрытия информации и в то же время экономит наши силы и ресурсы.

Спасибо.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Огромное спасибо. В докладе прозвучала фраза относительно активного участия людей, консультантов в подготовке годового отчета. Это крик, призыв. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда в компанию, которая занимается годовыми отчетами, сгружают всю информацию и говорят: «Ух! Все! Сгрузил». Работа началась. Потом практически отмахиваются и от дизайнеров, и от людей, которые занимаются контентом: «Мы же вам сгрузили. Ну и пишите тексты, делайте».

Огромная работа необходима со стороны организации, которая заказывает годовой отчет, с объяснением (как показывал господин Романов – бешеного кота с выпученными глазами), для того чтобы вникли в контент, заразились контентом, сделали хорошую работу. Большая часть предварительной работы – это, как правило, работа клиента. Люди, которые делают вам годовой отчет, должны понимать не просто цифры, а о чем годовой отчет, что должен отразить годовой отчет, какие цифры важны, какие не важны. Это тоже большая предварительная работа. Это просто крик с места. Огромная просьба: помогайте вашим исполнителям делать отчет.

Я хочу вам представить следующего выступающего, прекрасную девушку, она одна в нашей компании. Билецкая Елена Владимировна.

Билецкая Елена Владимировна, заместитель генерального директора и IR директор российского офиса EQS Group:

– Добрый день всем. Я хотела бы в продолжение темы Дмитрия немного рассказать об онлайн-версиях отчетов. Конечно, к сожалению, наши технические возможности не позволяют нам показать онлайн-версии отчетов во всей красе, посмотреть их онлайн, что имело бы смысл. У меня только три отчета, на которых я хотела бы сфокусироваться. Если вы сможете открыть онлайн-версию этих отчетов, например, на своих мобильных телефонах, смотреть параллельно то, о чем я буду говорить, это будет здорово.

Дмитрий сказал, что онлайн-отчеты и PDF-версии отчетов на сегодняшний день, бывает, живут отдельной жизнью. Не обязательно. В каких-то случаях, я бы даже сказала, в большинстве случаев онлайн-версия годового отчета построена на основе PDF-версии, сначала делается PDF-версия. Бывают случаи, когда происходит наоборот: сначала готовится онлайн-версия, а на ее основе уже подготавливается PDF-версия. Но бывают случаи, когда мы видим совершенно разделенные процессы.

Я также взяла отчеты из разных стран. Вот пример: отчет Vodafoneза 2015 год. Это пример компании из Великобритании. Если мы посмотрим на тренды компаний из Великобритании из индекса FTSE, мы увидим большую часть отчетов, как заметил Андрей, кратких версий онлайн-отчетов. Это одна страница, которую вы можете долго прокручивать вниз. На ней представлены ключевые показатели, цифры. Для скачивания доступна полная PDF-версия.

Но также, например, в отчете Vodafone мы видим тенденцию к тому, что многие компании используют онлайн-отчет больше в маркетинговых целях и создают так называемые видеоверсии. Например, в отчете Vodafone мы видим сразу три маленьких видеоролика. Один – об истории, второй – о стратегии, третий – об операционных результатах, показателях. Все видео короткие. Самое продолжительное по времени 2 минуты, остальные – 1 минута 20 секунд. Вы от них не устаете, а получаете очень доходчивую, красиво представленную информацию.

У Vodafone немного смещен финансовый год. У них уже есть данные за 2016 год, хотя не все цифры точные, некоторые приблизительные. Затем, как я понимаю, их будут обновлять. Такой интересный подход. Небольшая ремарка. Мы видим здесь краткую версию онлайн-отчетов за оба года и краткую версию PDF. Их дизайн и стилистика полностью совпадают.

Отчет компании BMW очень необычный. Вы видите три пункта меню. Лэндинговая страница AnnualReport 2015, на которой есть только обращения менеджмента (два обращения), затем – balance sheet и основные финансовые таблицы. Центр загрузки. Больше нет ничего.

Третья вкладка views – это полностью индивидуальная история, которой нет в PDF-версии отчета. Здесь они рассказывают обо всех своих инновациях, которые используют в BMW. Отчет можно долго листать вниз. Здесь все движется. Мы видим также видеоверсию, где менеджмент общается со студентами, с сотрудниками BMW. Каждый сотрудник говорит очень живо, это не постановочные видео. Это как будто фокус-группа. Происходит живое общение. Они обсуждают цели, видение, стратегию компании.

В годовом отчете и в видео много говорится о диджитализации. Они используют такое модное слово – digitalization. В годовом отчете это подчеркивают самим подходом к тому, как они реализуют онлайн-версию отчета, и смыслом, которым они его наполняют.

Отдельно выделены передовые проекты. Это дополненная реальность в Mini Cooper, водородные двигатели. Все это можно кликать, посмотреть, как работает эта система, автоматическое управление и прочее. У них есть отдельная промостраница BMW 7. Мне, если честно, после просмотра отчета даже захотелось купить себе BMW. Мы видим тенденцию исключительно к такому маркетинговому имиджевому, инструменту.

Если вы откроете PDF-версию, обнаружите, что там вообще нет дизайна. Это просто двухколоночная верстка. Где-то встречаются самые простые графики и ноль дизайна. Те, кому нужно, зайдут, посмотрят то, что нужно. Исходя из статистки просмотра онлайн-версий отчетов предыдущих лет они делают упор на те разделы, которые интересны их инвесторам, поскольку они в первую очередь инвестируют в то, что делает компания.

Здесь я тоже показала пример того, как вы спускаетесь по странице и видите интересные ответы на вопросы сотрудников. Почему они так делают, как они верят в digitalizationimpactв BMW Group. Также можно прочесть о конкретных сотрудниках: их взгляд на работу в компании и тому подобное. Я очень рекомендую всем посмотреть этот отчет. Он действительно замечательный.

Еще хотела бы отметить следующее. У меня здесь нет этого примера. Есть еще швейцарская компания Geberit. У них интегрированный отчет. Они тоже много лет делают онлайн-версии отчетов. Это одна из очень немногих компаний, которая сначала делает полностью онлайн-версию, а потом полностью автоматизированно выгружает из нее в PDF, тоже с минимальным дизайном. Упор также на технологию.

Третий пример. Пример отчета компании из США General Electric. Здесь мы видим практически стопроцентное совпадение PDF-версии с онлайн-версией. Нужно сказать, что PDF-версия у них занимает 250 страниц. Единственный недостаток отчета – он настолько громоздкий, что даже в онлайн-версии сложно разобраться, где ты находишься.

Отмечу сильные стороны этого отчета. Мы видим, что это тоже абсолютно маркетинговый инструмент. Он, наверно, сопоставим по качеству представления контента с отчетом BMW. Они тоже делают все, связанное с диджитализацией: transformingintodigital, technologies и тому подобное.

У них также есть отличное видеообращение председателя совета директоров (он же – СЕО). Есть обращение в СЕО Letter, которое можно также просмотреть и в видеоформате. Тоже отлично сделано. По-моему, оно длится две минуты. Пример того, как они интерактивно представляют свой менеджмент. Все крупнейшие проекты, выполненные в течение года, и те, которые планируются. Они выделяют для них место. Получается отчет в отчете. Несколько мини-отчетов.

Основные выводы. Вы должны задумываться, опираясь на мировые тенденции, о целях годового отчета, о том, что он может быть также вашим маркетинговым инструментом. Даже в России многие компании используют его для своих клиентов, партнеров и так далее.

Среди тенденций мы видим разные подходы в зависимости от рынка. В Великобритании, других странах Европы и в США они немного отличаются. Практически во всех отчетах мы видим тенденции к скроллингу, к эффектам параллакса, блочный укрупненный дизайн, чтобы листать, смотреть, чтобы все двигалось. Но не стоит перебарщивать. Мы видим тенденции к использованию видеоверсий, но их тоже нужно использовать аккуратно и с умом.

Основной вывод. Мы живем в век диджитализации всего происходящего, в том числе годовых отчетов, поэтому не стоит отставать от лидеров рынка, следует использовать технологии по максимуму. Если вы делаете онлайн-отчет, максимально используйте возможности Интернета. Не делайте просто формальный документ.

Спасибо.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Огромное спасибо. Прежде чем я представлю Андрея Киселева с интересным очень докладом (он будет сейчас рассказывать о фантазиях), хочу сказать: помимо того, что происходит в мире, в стране все-таки кризис. Все захихикали. Все прекрасно это ощущают на себе. Разговаривая с нашими клиентами, я никогда не понимал следующее. Это к вопросу и о Диминой презентации, и о Лениной – тоже.

Например, кросс-дизайн, который присутствует и в диджитальной версии, и в печатной версии. Мне кажется само собой разумеющимся сначала сделать концепцию, на базе которой затем делать диджитальную версию и PDF-версию. Понятно, что диджитальная версия несет в себе огромное количество дополнительных инструментов, которые исходя из технологии вы можете использовать для представления контента и так далее. Это просто Must. Я даже не понимаю, почему нужно смотреть на Запад. Нужно включать собственные мозги, не более того.

Вторая история, о которой мы говорим в течение уже энного количества лет. Годовой отчет – это маркетинговый, коммуникационный инструмент. Это еще один канал коммуникации, через который вы можете осуществлять коммуникации с потребителем. Почему эта возможность не используется в годовом отчете? Для меня это просто загадка. Для чего нужно придумывать какие-то новые годовые отчеты, делать особый дизайн? Это очень важный аспект, потому что вы экономите деньги, используя этот инструмент как коммуникационный, а не просто как бумажки. Андрей, пожалуйста.

Киселев Андрей Валерьевич, генеральный директор Dawnstream Technologies ЗАО «Технологии телескопирования»:

– Здравствуйте, коллеги. Спасибо за честь выступить перед вами снова. Сегодня я хотел бы поговорить об очень скучной, статистической теме. Хотел бы больше поговорить о фактах и о тех фантазиях, которые зачастую мы с вами вместе имеем по поводу интерактивных отчетов в частности и отчетов в целом.

Тема родилась исходя из поиска новых решений, исходя из понимания того, что существующие инструменты, как нам кажется, работают уже не так хорошо, как они когда-то начинали работать. Была придумана такая история: есть фантазии как функции от фактов или есть факты как функции от фантазии. Это мы сейчас разберем.

О чем пойдет речь? Мы подбили статистику. Интерактивные отчеты позволяют собирать достаточно обширную статистику. Понятно, что вы все, так или иначе, имели дело со статистикой посещаемости сайтов и прочим. Мы попытались заглянуть в эту тему глубже и рассмотреть, что реально отображает эта статистика, которую мы с вами видим на экране. Помимо этого, мы привлекли несколько аналитиков buy-side, как говорится, с миру по нитке. Тем не менее, набрали пять человек. Поговорили также с клиентами о том, какие у них есть фантазии по поводу годовых отчетов (не путать с сексуальными фантазиями). Все это мы интерпретировали: f (малой) будут обозначаться фантазии, F(большой) – факты.

Что мы собрали? Вся презентация будет построена по такой тройной схеме. Будут приводиться фантазии. Прошу прощения. Презентация текстовая. Немного напрягите глаза или послушайте меня (я фактически буду озвучивать то, что здесь написано). Это так называемая контрольная группа. Это то, что было в опросах. Мы подводили некие цифровые итоги того, что говорили люди. Это факты – то, что реально показывала статистика и как ее реально можно было интерпретировать.

Фантазии. Источники данных – это результаты краткого опроса 12 клиентов, глубинные интервью с тремя клиентами. Кроме того, для исследований фантазий как нельзя лучше подходят материалы восьми конференций «Эксперт РА». О контрольной группе я уже сказал. О фактах. Мы не стали собирать все интерактивные отчеты, а взяли 42 интерактивных отчета. Считаем, что выборка достаточно показательная. Взяли отчеты разных компаний – от часто посещаемых отчетов до отчетов, у которых набирается порядка 500 посещений. Это мало (вы поймете). Все показатели усреднили, подбили, посмотрели, есть ли общие тенденции.

Начнем с общих средних данных, чтобы вам было понятно, о чем речь. А вы заодно, если знаете статистику посещения своих отчетов, можете сразу прикинуть, сравнить с вашими данными. Число посетителей примерно 2 800 в год – сколько людей приходит на страницы интерактивного отчета. Порядка 8 человек в день. Глубина просмотра 7,4, то есть один посетитель просматривает за одно посещение в среднем 7,4 страницы. Проникновение: сколько в среднем люди смотрят страниц от общего объема годового отчета. Время, которое они провели в отчете. Здесь прекрасное время – 53 секунды на страницу. Это люди, которые заканчивали курсы скорочтения в школе Олега Андреева.

Откуда они приходят? В основном на интерактивный отчет приходят с сайта. Чем заметнее у вас на сайте ссылка на интерактивный отчет, баннер и прочее, тем выше эти показатели, тем больше посещаемость в целом. Посетители приходят также из поисковика, когда вводят запрос, например «годовой отчет Росатом-2014». Есть прямые заходы, но это, видимо, те, кто знает, кто общается с отчетом или свои люди.

Шесть вопросов. О чем будем говорить? Что выясняем? Наиболее посещаемые страницы. Казалась бы, понятная история. Мы решили на нее посмотреть немного с другой стороны: наиболее долго изучаемые страницы. Что же все-таки читают? Длинный скролл или много страниц – та тема, которая как раз затрагивалась. Использование функционала и смысловой навигации. Не растекаясь мыслью по древу, не рассказывая обо всех функциях годового отчета, постараюсь это просуммировать. Лучшая версия для анализа данных: PDF или интерактив люди используют для анализа данных. Как мы это можем интерпретировать? Дима как раз упоминал о том, что сейчас везде кризис. Эффективность затрат на ИГО [интерактивный годовой отчет] и PDF. Попытались прикинуть, насколько все это эффективно.

Первый вопрос: наиболее посещаемые страницы. Какие фантазии есть у клиентов и у нас? Наиболее посещаемые страницы – это самые важные страницы в отчете. Какие страницы должны посещать люди? Те, которые мы считаем самыми важными. Это ключевые результаты, основные события, обращения. Мы спросили: «Как вы думаете, сколько в среднем смотрят отчет?» Ответили, что в среднем примерно 14 минут.

Обратимся к фактам. На самом деле больше всего посещают, как это ни смешно, те страницы, которые проще всего найти. Те страницы, до которых людям проще всего дотянуться в интерфейсе. Те, которые вынесены на поверхность. Те, заголовки которых легче всего читаются. Иными словами, то, к чему мы привлекаем внимание. Есть подозрение, что также происходит при чтении печатных годовых отчетов, только мы не можем это проверить. Вы скажете, что вот это и это – одно и то же, и я вас обманываю. А на самом деле в тех отчетах, где было труднее попасть на самые важные страницы, посещаемость на 77% ниже, чем там, где они очень хорошо видны. Посещаемость кардинально отличается. В среднем, как я уже упомянул, посетители проводят на сайте не 14 минут, как думают люди, которые выпускают отчеты, а 7,5 минут.

Здесь в центре будут просуммированы ответы респондентов на вопросы «Какие страницы ты считаешь наиболее посещаемыми?» и «Какие страницы годовых отчетов ты посещаешь чаще всего?». Люди, по большому счету, подтверждают факт. В условиях ограниченного времени нажал, открыл интерактивный отчет. Нужно учиться воспринимать разрозненные факты: что я ищу, как я ищу и так далее. Это не PDF. Люди хватаются на то, что у них перед глазами, за то, что на виду.

Следующий вопрос. Наиболее долго изучаемые страницы. Казалось бы, это должны быть те же самые важные страницы годового отчета. Мы же в них всю душу вкладываем! А на самом деле люди дольше всего изучают страницы с богатым визуалом. Есть одно небольшое но. Помните показатель – 53 секунды в среднем на страницу? Это средний показатель. Как раз больше всего времени отводится именно тем страницам, где есть богатый визуал, в том числе в интерактиве, в том числе там, где можно взаимодействовать, что-то нажимать, или там, где можно прочесть реальное описание, реальные комментарии по поводу финансовых результатов компании.

Отвечая на вопрос «Что ты дольше всего читаешь?», люди сообщают нам подтверждающую информацию: то, что можно рассматривать. Бизнес-модели или какие-то визуальные схемы, которые, тем не менее, иллюстрируют реальное положение дел и отчетные данные за год.

Это то, что сейчас в новинку, – длинные лэндинги и прочее. Я, честно говоря, тоже принадлежу к когорте людей старой школы, которые считают, что лэндинги – это не то, что нужно годовому отчету, и они не так продают информацию. Тем не менее, скажу без предвзятости. От клиентов часто слышишь, что нельзя делать длинную страницу, нельзя размещать страницу целиком, нужно разбить ее на несколько маленьких страниц. А в итоге получается, что на самом деле до тех многих страниц, на которые мы с вами разбили длинный подраздел, люди зачастую просто не дотягиваются. Они открыли одну-две страницы, дальше идет целый иконостас страниц в рамках подраздела (даже не раздела). Люди просто идут дальше. Они не находят нужную информацию.

Скажу об использовании функций. Это то, что упоминалось ранее. Функционал превалирует. Очень важно напичкать интерактивный отчет различным функционалом. В итоге смысловая навигация в большинстве случаев отодвигается в представлениях клиента на второе место. А фактически пресловутая функциональность используется существенно меньше, чем то, что имеет для человека реальное смысловое значение, то есть различные кросс-ссылки, рекомендуемые страницы. Даже историю просмотров пользователи используют чаще, обращаются к ней чаще.

Кстати, это очень важное наблюдение. Я даже не знал, что у интерактивного отчета есть какие-то функции, что-то можно нажимать. Мы с вами, создавая отчеты, привыкли к тому, что знаем о том, что, где можно нажать и как все устроено. Люди, когда открывают тот же самый интерактивный анализ, несмотря на наши старания делать его максимально простым, даже не знают, что можно поставить галочку, чтобы отразился еще один параметр.

Лучшая версия для анализа данных. Можно очень много спорить на эту тему, но в итоге, когда людям рассказываешь о том, какой функционал есть в интерактивной отчетности, они признают, что с помощью интерактивного отчета существенно проще и существенно удобнее получать информацию, которая есть в отчетном году. В итоге, если суммировать вот это и вот это, получится, что большинство людей все-таки предпочитают для анализа PDF-версию. Не буду кривить душой.

Эффективность затрат. Каким образом можно было посчитать эффективность затрат? По количеству просмотров, скачиваний. Посчитали. В итоге получилось, что, действительно, если делать отдельно интерактивную и печатную версии, ИГО стоит дороже, потому что в итоге привлекает меньше людей, по этой же причине. Большинство людей склонны выбирать PDF-версию для вдумчивого прочтения информации. Тем не менее, они привлекают дополнительно 27 уникальных пользователей, которые не открывали PDF-версию или не скачивали ее из интерактивного отчета.

Основные выводы. Визуальная подача элементов интерфейса определяет то, в какой мере люди пользуются теми или иными функциями, открывают те или иные страницы. Наша задача – найти баланс между задачами не сделать скучно и не сделать непонятно, потому что, когда мы стремимся сделать интереснее, пользователь открывает, теряется и закрывает.

Речь идет о том, что интерактивная версия – это вроде бы прекрасная презентация, в нее можно добавить уникальные опции, которые невозможно использовать в печатной версии из-за формата. На самом деле, возникает ситуация, когда людям незачем открывать интерактивную версию. Большинство интерактивных версий, которые создаются, просто дублируют то, что уже есть в печатной версии. Поэтому мы советуем закладывать PDF как часть интерактивной версии, и только если человек хочет читать именно плоский текст, открывать его через интерактивную версию, скачивать. Но в интерактиве всегда должно быть что-то, что зовет пользователя, говорит ему о том, что это интереснее, чем простой печатный документ.

Качество аудитории определяется не формой подачи – PDF или интерактив. Можете поспорить о том, что тот, кто идет за анализом, скачивает PDF, а охламоны идут в интерактивную версию, чтобы повеселиться. На самом деле, все в любом случае определяется входящим потоком и тем, как вы направляете его на сайт. Всегда спрашивайте себя о том, что я как раз упомянул. Что я предлагаю в ИГО такого, чтобы люди на него пришли?

Спасибо.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Большое спасибо. Я сначала думал, что Лене дали немного больше поговорить, потому что она девушка. Теперь даже не знаю, что сказать о тебе.

Киселев А. В.:

– Простите.

Модератор – Перышков Д. В.:

– К нам присоединился Стас Свердлов. Я тебя заранее предупреждаю: здесь Кожевников с острым карандашом, чтобы прерывать спикеров.

Кожевников А. В.:

– Мы договорились.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Договорились, 8 минут.

Кожевников А. В.:

– Коллеги, Станислав выступит с провокационной, интригующей темой. Мы хотим, чтобы эта тема, поскольку она финальная, плавно перетекла в дискуссию. Стас, ты не против, если мы будем тебя прерывать репликами с места и провоцировать аудиторию на включение?

Модератор – Перышков Д. В.:

– Если вы захотите дополнить, и я увижу, что вы тянете руки, так уж и быть, можно будет говорить с места.

Свердлов Станислав Леонидович, генеральный директор агентства креативных коммуникаций «Желтая собака»:

– Именно так мы и построим работу. Всем привет.

Как возникла эта тема? Скажу кратко. Каждый год мы с вами встречаемся. Мои коллеги делают прекрасные доклады. Всегда выходит какой-то человек и говорит: «Слушайте, вы нам рассказываете о каких-то трендах, брендах. Скажите нам о наших отчетах. Почему этот отчет хороший, а этот отчет плохой?» Мы решили сделать такую историю. Сейчас мы вам расскажем, как работает жюри, о критериях, как мы выставляли оценки, что хорошо, что плохо. Коллеги будут присоединяться и говорить, что в этом отчете нам понравилось или не понравилось. В конце я вас спрошу: «Вам эта история понравилась?» Если да, то мы подготовим анализ намного глубже. Сейчас мы затронем только шорт-листы, но можно и со дна зачерпнуть, и в серединке поискать.

Кто эти люди? Это люди, которые собрались на 10-м этаже в здании RAEX(«Эксперт РА»). Это члены жюри. Представители компаний «Зебра», Volga Volga, «ДизайнДепо», Grafic Production, Downstream Technologies, Direct Design и «Желтая собака». Мы собрались и ищем лучшего – кого-то из вас или ваш отчет. Позже расскажу о критериях, и мы их еще раз назовем. Давайте посмотрим те шорт-листы, которые мы отобрали.

Заметьте, история стала еще живее, интереснее. Помните, три года назад вы приходили и всегда была одна табличка «За лучший дизайн годового отчета»? Мы сделали еще интереснее. Мы разделили годовые отчеты на финансовые и нефинансовые. Вспомните, как сложно было какому-нибудь банку или страховой компании пробиться через тернии компаний с государственным капиталом и соответствующими финансовыми вложениями. Только Сбербанк мог найти деньги, чтобы заплатить «ДизайнДепо» и сделать суперотчет. Теперь случилась такая история. Это все для того, чтобы вам было интереснее и у вас появилась мотивация двигаться дальше. Тем самым члены жюри отметили эти отчеты.

Кто вошел в шорт-лист? Банк ABLV, «МСП Банк», «ЭКСПОБАНК», «Открытие», UniCredit Bank, «КИТ Финанс», Федеральный центр проектного финансирования (к сожалению, не нашел отчет в электронном виде, видимо, его куда-то спрятали), Национальный расчетный депозитарий. Мы вначале просто посмотрим шорт-листы, а потом уже разберем по критериям.

Следующий шорт-лист – это нефинансовые компании. Кого мы отобрали? Global Ports Investments, «Газпромнефть», «Мираторг», «Башнефть», «Газпром», «Мать и дитя», «Полиметалл Интернэшнл», «РосАгро», Evraz, «Норильский никель», «Росэнергоатом», «ТрансКонтейнер», РЖД, ФПК, «Зарубежне?фть». Обложки отчетов этих компаний здесь представлены. Здесь есть представители компаний, чьи отчеты мы рассматриваем? Поднимите руку. Есть. Значит, вам будет очень интересно – почему, что и как. Наверняка, кто-то пришел получить заветный приз.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Прошу прощения. Я дополню. Впервые в этом году мы выделили отдельно социальные отчеты. Есть очень четкая тенденция: социальные отчеты не становятся жалкой копией финансовых отчетов. Они приобретают определенный имиджевый смысл. Многие годовые отчеты очень сильно отличались. Для того чтобы их не сваливать в одну кучу, поскольку функции разные, мы их выделили в отдельную группу.

Свердлов С. Л.:

– Да, именно так. А теперь обратите внимание на критерии оценки. Именно этими критериями мы всегда пользуемся как члены жюри. Мы смотрим тему, раскрытие темы, соответствие этой темы и этой концепции бренду. Дальше идет реализация, инфографика, иллюстрации, фотоизображения, типографика, верстка и навигация. Это те основные критерии, по которым мы выставляем оценки. Если нет первой части – сразу же до свидания, невозможно перепрыгнуть во вторую, поэтому наличие темы, концепции, которая будет раскрыта на страницах отчета, – это самое главное.

Как я сказал, мы будем говорить кратко. Допустим, отчет UniCredit Bank. Коллеги, все принимали участие в голосовании. Если есть какие-то замечания, включайтесь, если нет, мы описываем конкретно критерии, которые есть. UniCredit Bank сделал на обложке достаточно смелое заявление: «Взгляд изнутри на реальную жизнь, обзор 360 градусов». У банков давно не было такого живого иллюстративного материала, когда появляются практически рекламные образы: «Ребята, где сцена?!» О чем идет речь? Речь идет о том, что люди работают с конкретным бизнесом, предлагают деньги (не бесплатно, конечно).

Модератор – Перышков Д. В.:

– Очень важно, когда тот или иной бренд чувствует свою аудиторию. Мы очень часто говорили, что в годовых отчетах, которые имеют отношение к производственной, к нефинансовой и к FMCG сферам, очень важно показать, как они чувствуют клиента. А финансовые компании должны чувствовать, как они работают с финансами. Впервые в течение последних, наверно, двух лет финансовые отчеты начинают рассказывать о клиентах, об их жизни не пластмассовыми картинками (сидит улыбающаяся девушка с хорошим маникюром перед оператором банка), а именно живо. Это как раз очень хороший пример работы с клиентом, ощущения, чувствования клиента – чем клиент живет.

Свердлов С. Л.:

– Да. Дальше у нас идет МСП Банк. То, о чем говорил Дмитрий: коммуникация. Господа, нам нужна коммуникация. Используйте годовой отчет, общайтесь со своим клиентом. Именно в этом отчете мы увидели такую историю: поддержим инициативы, растем вместе. Типографика, инфографика. Говорю быстро. Если у кого-то есть замечания – говорите.

Модератор – Перышков Д. В.:

– По мне, это не чувствование клиента. Для меня это как раз пластмассовая иллюстрация. Какой-то мальчик с лопатой. «Мы растем вместе» – это ассоциации первого уровня. Я не говорю, что нужны ассоциации третьего-четвертого уровней, но, тем не менее, если растем, значит, какой-то росток, мама и тому подобное. По мне, это не очень глубоко.

Реплика:

– Я даже завис на этой обложке. Смотрел и думал: «А он лопату поднимет?» Почему-то у меня такой вопрос возник.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Всегда должна быть честность. Дело в том, что люди, которые смотрят годовые отчеты, – такие же люди, как и вы. Поэтому, если вы чувствуете какую-то неправду, фальшь, то все вокруг непременно будут думать точно так же. Смотрите на МСП Банк, который вписан в рамки ВЭБ (там рамочка). Они говорят: «Мы вместе растем». Понятно, что их приподняли и вместе что-то происходит, но это, скорее всего, не такие пасторальные истории. Я прошу прощения у представителей компании, если они здесь присутствуют. Другое дело, если бы они занимались воспитанием детей: банк, который занимается воспитанием детей, семьей. Но причем здесь финансовые трудности? Банк вылезает вместе с ВЭБ, и вдруг что-то такое. Нас как обыкновенных читателей годовых отчетов многое поражало, здесь была какая-то очень странная история.

Представитель МСП Банка:

– Это как раз завязано на специализации банка. Банк занимается поддержкой малого и среднего бизнеса. Отсюда все эти картинки. Возможно, этот ребенок, занимаясь грядками вместе с матушкой, сможет потом стать предпринимателем. Идея такая.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Все понятно. Но с другой стороны, когда я смотрю на это постановочное фото мальчика, я не вижу ничего о малом бизнесе. Выйдите, посмотрите, какое количество людей занимается малым бизнесом. Как ни смешно, он сейчас начал второй раз подниматься. Его бьют – он поднимается, бьют – он поднимается. Но это не о том. Есть ощущение очередного шахера-махера. Честно. В стране тяжелая ситуация, а здесь чистенький мальчик в джинсиках немножко приподнимает лопатку.

Билецкая Е. В.:

– Лучше бы было представить реальные кейсы. Если вы поддерживаете бизнес, покажите реальный кейс человека, которого вы поддержали.

Представитель МСП Банка:

– Это уже не годовой отчет.

Реплика:

– Понятно. Это более честная история. Если бы вы взяли эту идею и провели через отчет историю о малом бизнесе, реально показывали бы его, сразу получили бы здесь первое место.

Свердлов С. Л.:

– Правильный комментарий. Будьте честными. Помните, пять лет назад был сумасшедший отчет, где все менеджеры с разбитыми лицами? Помните? Нет? Не помните? Были разбитые лица. Люди пишут: «Мы бьемся за ваши финансы. А мне выбили зуб из-за того, что я вам сделал процентную ставку ниже». Это же работает. А здесь, конечно, целлулоид. Поэтому, извините. Но тем не менее.

Кожевников А. В.:

– Стас, а ты пойдешь по всему шорт-листу?

Свердлов С. Л.:

– Нет. Еще рассмотрю нефинансовые компании. Годовой отчет ЭКСПОБАНКа. «Навигация в мире финансов». Все соответствует этой стилистике, включая инфографику. Соответствующие пиктограммы.

Переходим к следующей, нефинансовой категории. Годовой отчет компании «Мираторг». Его отметили все коллеги. Действительно, очень красивый, интересный отчет. Очень свежий. Мы идем по улице, видим доски, на которых написано мелом, – сейчас нам дадут свежее мясо. Эффект в этом есть. Именно по дизайну: на всех шмуцтитулах инфографика очень стильная, выдержана в соответствующей концепции. Поэтому данный отчет мы, безусловно, отметили.

Сделаю небольшую ремарку. Там еще одна тема – тема ковбоев. В одном отчете получилось две темы. Одна тема о магазинах и о продуктах, а другая тема о ковбоях и о стиле жизни. Либо о ковбоях, либо о стиле жизни. В отчете две темы были совмещены. Мне немного не хватило честности, этой линии. Выбрали эту линию – держите ее до конца.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Я с тобой не соглашусь. Для меня это нормальная производственная цепочка. Ковбои осели на этой земле, они все знают о мясе. Я не согласен.

Свердлов С. Л.:

– Конечно. Вот видишь!

Росэнергоатом. Об этом отчете скажу отдельно, выделю его, потому что здесь даже есть человек, который приложил руку к этому отчету. Смотрите, отчет – шедевр. Что это значит? Я смотрю этот отчет и вижу, что ребята много часов вырисовывали эту инфографику. Сколько? Каждый лист! Там 200 с лишним страниц, и каждая страница уникальна. Вы можете себе представить, сколько времени нужно рисовать каждую эту страницу?! Я смотрю первую, вторую, третью, четвертую, 150-ю – и она такая же прекрасная. Вопрос. Зачем? На мой взгляд, это уже становится монотонным, я уже не понимаю, почему это хорошо или плохо.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Заметьте, когда мы об этом говорили, Стаса не было.

Свердлов С. Л.:

– Уже говорили? Отлично. Замечательный отчет. Вопросов вообще нет.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Еще раз повторю, что инфографика – это акцентный инструмент. Представьте себе, что у вас 150 акцентов. Они перестают быть акцентами, исчезают. Они не акцентные. Из-за этого вы не выстроите никакой контрапункт в годовом отчете. Мне кажется, вы скорее потеряете информацию, нежели выделите ее.

Свердлов С. Л.:

– Еще один отчет. «Мать и дитя». Респект таким компаниям, новым игрокам, которые появляются, приходят. Я понимаю, что компания вышла на ІРО и уже появился соответствующий качественный материал. Приятно, интересно. В конце объясню, почему нам всем приятно появление именно таких новых игроков, компаний.

Кто следующий? У нас есть все инструменты, для того чтобы узнать, кто следующий. Для чего мы проводим этот конкурс? Не для того, чтобы сегодня подвести итоги, раздать вам эти таблички, а для того, чтобы вы задумались о том, что делать завтра. Мы, члены жюри, – мотиваторы. Мы вам говорим: «Коллеги, прошли этот путь – двигайтесь дальше». Выбирайте новое решение. Выходите из зоны комфорта. Меняйте команду, ищите новую команду. Принимайте для себя какое-то новое решение именно в позиционировании своего отчета. От нашей с вами беседы, от конференции можно двигаться дальше. Такое у меня напутствие для вас. Двигаемся все вместе вперед.

Модератор – Перышков Д. В.:

– Спасибо. Новая тенденция. Не нужно выходить из зоны комфорта. В коучинговых программах призывают выйти из зоны комфорта. Психологи говорят, что не нужно этого делать. Оставайтесь в зоне комфорта. В ней, говорят психологи, развиваться проще и лучше. Просто используйте то, что вы наработали в комфортных условиях, для дальнейшего роста.

Свердлов С. Л.:

– Я обещал в конце задать вам вопрос. Вам интересен подобный разбор полетов? Может быть, нужно анализировать глубже? Хотели бы вы, чтобы мы продолжили такую практику в следующем году? Вам интересно?

Модератор – Перышков Д. В.:

– Мы в течение энного количества времени боялись, потому что вы все сидите здесь. Вы все в одной и той же лодке. Вы все одинаковые коллеги. Вы переходите с места на место, из одной компании в другую компанию. Так или иначе, это своего рода закрытый клуб. Мы будем здесь ругать друг друга. Диме досталось за большое количество инфографики. Это абсолютно другой формат. Если вам интересно, это, конечно, потребует от нас большей подготовки, но мы можем сделать.

Свердлов С. Л.:

– Да. Мы рассмотрим более детально и конкретно. В чем преимущество? За все эти годы все очень здорово выросли. Вы большие молодцы. Приведу маленький пример. В этом году на конкурс было подано больше 150 отчетов и 40 с лишним отчетов было сделано с авторскими иллюстрациями, которые были использованы в инфографике, на шмуцтитулах и тому подобное. Это большой, серьезный прорыв. Это значит, что данный отчет становится более эксклюзивным. Конечно, можно пользоваться и Shutterstock. Если это позволяет раскрыть тему – не вопрос. Вопрос в том, как это все применить. Если тема нашла отклик, я думаю, коллеги, нужно будет в следующем году разобрать как раз этот формат и более подробно всем рассказать.

Спасибо.

Кожевников А. В.:

– Спасибо Стасу. Коллеги, у нас закончилось время, но я думаю, что мы еще можем задать два-три вопроса, если они у вас есть. Кто первый поднимает руку? Бешеная инициатива. Коллеги, всем большое спасибо. Нам всем нужно будет сейчас подняться наверх, на 34-й этаж. Там некоторые из нас будут награждены. Большое вам спасибо!

 

Секция 1. Годовые отчеты: тенденции развития и лучший опыт

 

 

Секция 2. Дизайн ГО: как подчинить форму содержанию